Скрытые ловушки: что делать с найденными снарядами
В Лазаревском районе Сочи на днях была найдена немецкая авиабомба — ее вынесло волнами на морской берег. Как выяснилось позже, это был фугас SC-50. Характерное отличие такой бомбы — встроенное устройство, которое при падении издает громкий свист. Сброшенная в 1940-е с фашистского бомбардировщика, она упала в Черное море и пролежала там почти 80 лет, не причинив никому вреда. Пока волны не размыли и не выбросили уже изрядно проржавевший боеприпас на пляж. Отдыхающие среагировали абсолютно правильно — сообщили в Росгвардию. Что можно и что нельзя делать при обнаружении подозрительных предметов — выясняли «Известия».
Свист из прошлого
Прибывшие на сочинский пляж росгвардейцы обследовали авиабомбу, установили ее тип. Было решено не вывозить боеприпас на специальный полигон: водолазы-взрывотехники погрузили SC-50 под воду и взорвали ее удаленно.
— При обнаружении предметов, похожих на боеприпасы, нужно ни в коем случае не трогать их, отойти на безопасное расстояние, — рассказали «Известиям» в пресс-службе Росгвардии. — Надо немедленно сообщить о находке в правоохранительные органы, по возможности ограничить доступ людей к месту обнаружения взрывоопасных предметов до прибытия специалистов-взрывотехников.
В ведомстве отмечают, что боеприпасы времен Великой Отечественной войны даже спустя столько лет представляют опасность.
— Те из них, которые находятся в хорошей укупорке в земле, без доступа воздуха и воды, могут сохранять свои боевые свойства долгие годы, — поясняют в Росгвардии.
Эксперт-взрывотехник, генерал-майор Виктор Поплавский рассказал «Известиям», что в море снаряды, как правило, под действием воды разлагаются и могут уже и не быть опасными.
— Но здесь всё индивидуально, нужно смотреть, какой это был боеприпас, какая у него степень защиты. Если детонатор сохранился в боевом состоянии — это опасно, — объясняет он. — Бывают случаи, что боеприпас нельзя тронуть с места — кто знает, что за взрыватель сработает? Были, например, бомбы замедленного действия. Бомба падает, зарывается в землю, включает взрыватель — а он не включается. И включиться может в любой момент.
Опасный цилиндр
В пресс-службе МЧС «Известиям» сообщили, что о подозрительных предметах, в том числе напоминающих снаряды времен Великой Отечественной войны, необходимо сообщать по телефону 112:
— В зависимости от номенклатуры взрывоопасного предмета, к его обезвреживанию привлекаются специалисты Минобороны, Росгвардии, ФСБ или МЧС. В случае обнаружения авиационных бомб или фугасов времен ВОВ привлекаются пиротехники МЧС России.
Те, кто недооценивает опасность старых боеприпасов, сильно рискуют. Так, в мае пиротехнический расчет Центра по проведению спасательных операций особого риска «Лидер» выезжал в деревню Федурново, расположенную в Балашихинском районе Московской области. Один из местных жителей делал на приусадебном участке бассейн. При раскопках он заметил подозрительный предмет, который, как выяснили позже пиротехники, оказался снарядом М-20 к реактивной установке БМ-13, более известной как «Катюша». Он находился в рабочем состоянии и мог сдетонировать в любой момент.
Военнослужащий инженерных войск Западного военного округа проводит извлечение боекомплекта из танка Т-34 Сталинградского тракторного завода, найденного на дне реки Дон в Воронежской области
В августе в лесу вблизи поселка Лесной Клинского района Московской области двое грибников обнаружили небольшой металлический цилиндр. Один из мужчин поднял его, осмотрел и отбросил в сторону. Раздался взрыв, и мужчины попали в больницу с множественными осколочными ранениями. Цилиндр оказался снарядом, сохранившимся со времен войны.
До сих пор работает
Председатель совета Калужской областной поисковой организации «Память» Сергей Новиков рассказывает: с сохранившимися боевыми снарядами они сталкиваются во время каждого похода в лес:
— Бывает, мы обнаруживаем за взрывоопасный сезон свыше 2 тыс. единиц взрывоопасных предметов — это за короткий промежуток с весны до осени, когда можно выходить в лес. Бывало, что и за один раз находили более 1 тыс. снарядов.
Он отмечает, что поисковикам, несмотря на большой опыт, категорически запрещается прикасаться ко всем потенциально взрывоопасным предметам.
— Инструкция по технике безопасности для всех одна, — подчеркивает Новиков. — Это табу — нельзя ни трогать, ни перемещать. Место должно быть ограждено подручными средствами. Сейчас есть навигаторы, в которые мы забиваем координаты. Туда приходят саперы, иногда на месте уничтожают, иногда с собой выносят и в безопасном месте взрывают.
Тем не менее и среди поисковиков бывают травмы, тем более что речь идет не только о снарядах, которые случайно оказались на земле. Сохранились также ловушки, десятилетиями поджидающие свою жертву.
— Без смертей, но и среди наших поисковиков такие случаи были. Крайний — в 2006 году, — рассказывает Новиков. — Кисти рук отрывает, например. На всех совещаниях просто предупреждаю: ребята, лежит оно 70 лет — и пусть специалисты-саперы лучше уничтожат, не трогайте, не прикасайтесь, не делайте беды себе, семьям своим. Это грустная картина, я сам лично оказывал первую доврачебную помощь людям, которые пострадали от таких снарядов. Кто-то перенес по восемь–девять операций, чтобы хоть как-то восстановиться. Насмотрелись на всё.
Кто знает, куда упал снаряд?
Председатель Совета крымского регионального отделения «Поискового движения России» Владимир Симонов отмечает: начиная с 1944 года на Керченском полуострове было очень много акций по поиску боеприпасов.
— Но, видимо, насыщенность такая, что убрать всё физически невозможно. Убирали то, что было необходимо для введения после войны в хозяйственный оборот городов, сел, земель сельхозназначения, — поясняет он.
Новиков рассказывает, что сам участвовал в поиске и уничтожении боеприпасов, не будучи при этом профессиональным сапером.
— Я с 1981 года в поиске, и в свое время нас, комсомольцев, даже посылали на учения, чтобы уничтожать взрывоопасные предметы, — рассказывает он. — Но ни то время, ни это не дало положительного эффекта, чтобы эту всю гадость убрать. И в советские времена, например, бывали случаи: ночью горит лес — кто-то поджег траву — и слышны сплошные разрывы. Прибегали директора совхозов, просили: сделайте что-нибудь, чтобы прекратить, чтобы они больше не взрывались…
Поплавский отмечает, что сейчас специально поиски никто не ведет — снаряды находят случайно.
— Никто не знает, сколько этих снарядов осталось. Кто знает, куда упал снаряд? 70 лет прошло, — говорит он.
В Росгвардии подтвердили: работа ведется только после сигнала об их обнаружении.
Закон об очистке
В России действует закон, по которому перед проведением любых работ на территориях боевых действий органы местного самоуправления обязаны провести обследование «в целях выявления возможных неизвестных захоронений». Это прописано в п. 2 ст. 22 закона «О погребении и похоронном деле».
— Мы в рамках закона осматриваем некоторые территории под застройки. Находим очень много взрывоопасных предметов, как и останков солдат, — говорит Новиков. — Но у нас многие пренебрегают этим законом, и потом при земляных работах техника обнаруживает взрывоопасные предметы.
По его словам, поисковики в лесу до сих пор встречают минные поля. Мины стоят на боевом взводе и могут быть опасны.
— Тринитротолуол (одно из наиболее распространенных взрывчатых веществ. — Прим. «Известия») не пропадает, его качество остается таким же, каким оно было, когда его начинили в орудие, — говорит Новиков. — В некоторых случаях достаточно просто наступить, чтобы оно сработало. В некоторых — затронуть детонатор.
По его мнению, необходим жесткий федеральный закон, который касается очистки зон бывших боевых действий от боеприпасов. До сих пор опасно на Смоленщине, Брянщине, в Калужской области, в Москве и Подмосковье, считает поисковик.
— По-хорошему должно быть сплошное прохождение: нужно разбивать по квадратам лесные массивы, поля, — говорит он. — Сейчас у нас есть уникальная техника, приборы видят очень глубоко. Если в 1981 году был компас и обычный армейский металлоискатель, то теперь мы можем увидеть тонную, полутонную бомбу, которая ушла на глубину, но по каким-то причинам не взорвалась.
Он сетует, что владельцы земельных участков, полей не до конца понимают всей опасности ситуации и отказываются обследовать их на предмет боеприпасов.
— Мы видели, как на глубине 20–30 см лежит на взводе боеприпас — 155-миллиметровый, 200-миллиметровый, 300-миллиметровый... Если трактор плугом зацепит, будет взрыв, — говорит Новиков. — Но почему-то все себя объявили хозяевами земли. Мы им объясняем: это ваша же безопасность, у вас пострадает техника, вы пострадаете, люди пострадают, беда в дом придет. Посмотрите, сколько с вашего поля поднято взрывоопасных предметов. Помогите тракторами, техникой, которой у нас нет…
