Человек литературы

Виктор Шкловский. "Еще ничего не кончилось..." М.: Вагриус; Спб.: Пропаганда. (Серия "Литературные мемуары"). Виктор Борисович Шкловский прожил огромную жизнь. Он родился за семь лет до конца позапрошлого теперь уже века, революцию встретил взрослым человеком, и в отличие от своих товарищей (например, Владимира Маяковского) ее не просто решительно не принял, но даже сражался против нее с оружием в руках. В эмиграции жить не смог, вернулся. Как ни странно, выжил и сумел стать одним из самых авторитетных литераторов. Умер в самом конце 1984 года, буквально накануне перестройки. В этом томе - три книги его автобиографической прозы и масса интересных фотографий. Его маленькие и подросшие мальчики Петр Алешковский. Чайки. М.: Текст. (Серия "Открытая книга"). В эту очень милую книгу с "Автопортретом" Аркадия Петрова на обложке вошли две повести известного, но все еще молодого российского писателя. Одна из них, "Жизнеописание Хорька", в 1993 году входила в шорт-лист Букера (Петр Алешковский тогда был близок к тому, чтобы стать лауреатом этой самой престижной литературной премии. Через пару лет он снова был финалистом Букера с романом "Владимир Чигринцев".) Ее герой - маленький мальчик Данилка Хорев по прозвищу, естественно, Хорек и со всем из этого прозвища вытекающим. Повесть "Чайки" была опубликована в журнале "Дружба народов" и сочувственно встречена прессой. О ней тогда писали, что она "чистая и светлая". Такой она осталась и сегодня. И много прожито, и многое пережито Людмила Лопато. Волшебное зеркало воспоминаний. М.: Захаров. Когда бы не знаменитый историк русской моды, парижский житель Александр Васильев, мы бы, возможно, никогда и не узнали о существовании этой феерической женщины. Еще мальчиком в начале 70-х он случайно оказался обладателем "самиздатской" кассеты, на которой среди прочих было и несколько песен в исполнении Людмилы Лопато. В 1982 году, приехав в Париж, Васильев оказался в ресторане "У Людмилы" возле Елисейских Полей - и завязались личные отношения. Их долгие разговоры в Париже, а затем в Каннах и легли в основу этой книги. Из нее вы узнаете не известные прежде подробности о судьбах русской эмиграции, а также встретитесь со многими колоритными персонажами. На зависть москвичам Николай Коляда. Кармен жива. Пьесы. Екатеринбург: Уральское издательство. Профессиональный театральный актер Николай Коляда знает рецепт изготовления таких пьес, которые непременно будут востребованы сценой. Возможно, потому его имя можно увидеть на афишах театров "от Москвы до самых до окраин". Охотно ставят пьесы Коляды и за границей, считая, очевидно, что в них загадочная русская душа представлена наиболее адекватно. При этом он вовсе не самоучка: окончил, хотя и заочно, столичный Литинститут. Этот сборник его пьес - четвертый. И жизнь наша на его страницах, как и на страницах первых трех, предстает весьма малопривлекательной. Некоторые недоброжелатели так прямо называют творчество Коляды чернухой. А еще он возглавляет толстый журнал "Урал". А еще преподает. Его ученики пока еще не превзошли своего учителя, но некоторые из них, например, Олег Богаев и Василий Сигарев, близки к этому. Сослагательное наклонение Андрей Кокорев, Владимир Руга. Гибель "Демократии". М.: ОЛМА-ПРЕСС. (Серия "Детективъ-проект"). Это уже второй роман Андрея Кокорева и Владимира Руги в жанре альтернативной истории. Что было бы, если бы... Первый назывался "Золото кайзера". Оба романа объединены общим главным героем - офицером контрразведки Петром Шуваловым. В новом романе его после ранения отправляют на лечение в Крым, где он становится свидетелем и участником важных исторических событий. Как пишут издатели, "Гибель "Демократии" сочетает в себе глобальный исторический вымысел с точным описанием историко-бытовых деталей жизни России начала ХХ века". Один из авторов, историк Андрей Кокорев, любит и умеет работать в архивах и находит там много интересного. Владимир Руга тоже профессиональный историк, а также бывший журналист, ныне он - топ-менеджер "Сибнефти".