В МГУ простились с филологом Ириной Петровицкой
Ирина Викторовна Петровицкая, известная во всем мире филолог, умерла 24 мая. Почти полвека она проработала на кафедре истории русской литературы и журналистики МГУ, занимаясь исследованием творчества Льва Толстого.
— Замечено, что у позднего Толстого было преимущественно мужское окружение. Его последователи — это толстовцы: не случайно даже слово «толстовка» — это скорее вид одежды, — говорит писатель Игорь Волгин.
Исключением была Ирина Петровицкая.
Она относилась к Толстому трогательно и трепетно, как к живому человеку. И считала делом своей жизни донести до широкого круга читателей то, что мы не знаем о Толстом: его публицистику.
— На филфаке МГУ говорили, если хочешь найти о Толстом что-то интересное, нетривиальное, новое — нужно идти к Петровицкой, — вспоминает Фекла Толстая. — Ирина Викторовна занималась публицистикой Толстого. Это то, что находилось вне поля зрения широкой общественности. Она старалась донести до масс идеи и мысли позднего Толстого. Мы почти ничего не знаем об этом, однако Ирина Викторовна считала, что именно идеи зрелого писателя, пришедшие к нему на закате жизни, — самое важное, что нужно знать.
Она была открыта новому. Горячо приветствовала идею выложить в открытый доступ все черновики Толстого, вела собственный сайт, посвященный всему новому, что связано с именем Толстого.
Коллеги говорят, что Ирина Петровицкая совершила подвиг. В самом разгаре работы над наследием Толстого ее поразил смертельный недуг. Но Ирина Викторовна не только не сдалась. Она стала работать в несколько раз больше, быстрее, напряженнее, чтобы опередить болезнь.
Незадолго до смерти она издала последний дневник Толстого и выпустила большую книгу о публицистике писателя.
Филолог Ирина Петровицкая успела закончить труд своей жизни.
Игорь Волгин, писатель
— С Ириной Петровицкой мы были знакомы больше 40 лет. Помню нашу первую встречу: 1975 год, я только начинал работать на факультете. Мы встретились на кафедре и мгновенно разговорились — как будто приятельствовали уже давно. Меня поразили ее открытость, искренность, импульсивность. Надо сказать, что эти качества не покидали ее никогда.
Ирина Петровицкая была человеком с обостренным чувством справедливости. За 40 лет в университетской жизни случались разные нравственные коллизии. Ирина Викторовна не участвовала в кафедральных и факультетских интригах. Всегда и во всем и она вела себя предельно откровенно, не боялась идти на конфликт и говорила правду, даже если лично ей это было совсем невыгодно. Это не столь частое явление в наших академических кругах.
Она была совершенно бескорыстным человеком, что особенно сказалось в ее абсолютной преданности Льву Толстому.
Несколько лет она жила под дамокловым мечом. У нее был тяжелый, смертельный недуг. Но при этом она отнюдь не доживала жизнь. Она строила планы, в частности, касающиеся истории Московского университета, которые мы, будучи коллегами по ряду изданий, с ней заинтересованно обсуждали. Много лет она издавала и популяризировала публицистику Толстого. Это те материалы, которые долго находились вне общественного внимания, были разве что в полном собрании сочинений — издании малотиражном и малодоступном. В этом смысле Ирина Петровицкая — настоящая подвижница, воплотившая в себе наследственные черты русской интеллигенции.
