Канн-2016: диапазон парадоксов
Продолжая «женскую тему» предшествующей статьи, подчеркну со значением, что показ «Хульеты» Педро Альмодовара вновь подтвердил: в глубины женской психологии лучше всего проникают мужчины специфической сексуальной ориентации. Картина эта, как и вообще последние работы режиссера, по форме не фестивальная: там нет особых формальных изысков и чрезмерной усложненности артхауса.
Одна моя коллега даже съязвила, что если бы не имя режиссера, картину бы на фестиваль никто не отобрал. По-моему, она не совсем права: отборщики Канна устами Тьерри Фремо провозгласили отказ от сектантства и снобизма.
В «Хульете» (испанская версия имени «Джульетта» здесь тоже имеет значение) Альмодовар возвращается к своей излюбленной тематике и жизненным обстоятельствам: неврозы, сложности отношений близких людей (в данном случае матери с дочерью), женщин с мужчинами и женщин между собой, комплексы и недоговоренности составляют тонкую вязь этой мелодрамы.
Столь же тонкая вязь характеризует и ленту Джима Джармуша «Патерсон» (это одновременно имя героя и название городка в Нью-Джерси, где он живет). Напомню, что этот любимец Канна представлен в официальной программе еще одним фильмом — документальной лентой о музыкантах вне конкурса.
Невзирая на восторги большинства коллег по поводу истории пишущего примитивные стихи водителя автобуса и его отношений с женой и с собакой, которая записи стихов съедает, скорее соглашусь со старейшим французским критиком Мишелем Симаном, что позиция эксцентричного денди, составлявшая шарм Джармуша в юности, в предпенсионном возрасте выглядит несколько странно.
Еще более манерна и вымученна лента француза Оливье Ассайася «Персональный покупатель». Ее спасает только одна деталь: попытки героини найти путь к духу умершего брата-медиума оборачиваются в конечном итоге общением с самой собой.
А рядом оказываются картины совершенно иной закваски. Американец Джефф Николс, который несколько лет тому назад произвел впечатление в Канне своей марктвеновской по интонации картиной «Мад», остался верен возрожденному социалистическому реализму.
Его картина «Ловинг» (фамилия героев одновременно на английском значит «любовь» и «любя») воссоздает историю знаменитой семьи (он — белый, она — чернокожая), в конце 1950-х годов под угрозой тюремного заключения изгнанной из штата Виржиния, где, как и на большей части территории США, межрасовые браки были запрещены законом, в соседний Вашингтон.
Дело закончилось десять лет спустя, когда иск семьи Ловингов к штату Вирджиния, отвергнутый и местным и Федеральным судом, был, наконец, удовлетворен специальным решением Верховного суда страны, что привело к отмене подобных запретов на всей территории США.
Призрак соцреализма и влияние знаменитой ленты Стивена Содерберга «Эрин Брокович» (в нашем прокате добавили «красивая и решительная») с Джулией Робертс в заглавной роли явственно ощущаются в бразильской картине Клебера Мендонса Фильо «Аквариус».
Ее героиня Клара в исполнении Сони Браги не менее красива и решительна. Если Эрин Брокович в одиночку побеждала могучую химическую корпорацию, то ее бразильская alter ego, в молодости победившая рак (об этом мы узнаем в прологе картины, действие которого происходит в 1980 году), спустя 30 лет в одиночку сопротивляется строительной компании, которая пытается заставить ее продать квартиру, где она прожила всю жизнь, чтобы снести этот уже расселенный дом и освободить место под новый выгодный проект, давший название фильму.
В финале устоявшая героиня выбрасывает на стол роскошного переговорного офиса компании груду изъеденного дерева с термитами, которых ей подселили в соседние квартиры, со словами: «Я когда-то победила рак и теперь предпочитаю передавать его другим».
Остается открытым вопрос, какой тенденции отдаст предпочтение международное жюри: манерному эстетизму или социальной актуальности?
Тем временем 18 мая в Канне — День анимации, а в Российском павильоне дело дошло до презентаций предстоящих фестивалей: традиционного Московского международного и нового международного — Сочинского.
