«На таких фильмах, как «Битва за Севастополь», иногда даже погибают»
2 апреля в российский прокат выходит «Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого — масштабная военная драма совместного производства России и Украины, повествующая о легендарной женщине-снайпере Великой Отечественной Людмиле Павличенко (ее играет актриса Юлия Пересильд). Корреспондент «Известий» встретился с исполнителем одной из главных ролей Евгением Цыгановым.
— Сергей Мокрицкий говорил, что фильм будет максимально биографичный. Снайпер Леонид Киценко — это ваше прочтение реально существовавшего человека?
— Да, действительно, был прототип, но прочтение не мое. Я во всем доверился Сергею. У него было четкое представление о том, зачем нужен этот персонаж в сценарии, какую роль он играет в жизни Павличенко. «Битва за Севастополь» — это тот случай, когда я чувствовал, что за камерой стоит настоящий художник. Такие вещи трудно объяснить, но их совершенно отчетливо ощущаешь по тому, как Сергей чувствует пространство, свет, даже по тому, как он кричит: «Мотор!». Это тебя сразу собирает. Сергей по первой профессии оператор и поэтому понимает, что и как должно выглядеть, знает, что снег лобовой, а дождь контровой.
— Сниматься было тяжело? Все-таки большой военный фильм.
— Несколько нервно. Представьте себе: вам предстоит бежать через поле, а пиротехники вам сообщают, что там 50 зарядов закопано. И будут их сейчас по одному взрывать. А сверху еще мешки с цементом, чтобы земля вздымалась поэффектнее. Ну так себе ощущение, конечно. На таких фильмах и травмы бывают, и погибают даже иногда.
— Ваш герой Леонид Киценко — образцовый солдат, который умеет существовать в военное время. Как вы считаете, после войны у него могло быть будущее?
— Я не представляю, кем он мог стать в мирной жизни. Он военный и не живет мечтой о другом времени. Леонид знает, что завтра будет новый день и надо будет снова искать врага и снова убивать. Думаю, что словами, обращенными к Людмиле Павличенко, — «Война — это такая жизнь. Надо придумать, ради чего жить» — он говорит в первую очередь о себе. Он понимает, что его существование бессмысленно, если жить ненавистью. И это открытие он сделал благодаря Людмиле.
— Наверное, неслучайно, что единственный фильм, который вы сделали как режиссер, короткометражка «Случайный вальс» — тоже о войне?
— Тут как раз чистая случайность. Хотя, может, и нет. Вообще-то короткометражка и не о войне совсем. Знаете, как говорят в театральных вузах: историю про скуку нельзя делать скучно, ее нужно рассказывать через преодоление скуки. Сыграть пьяного человека можно, если играть попытку преодоления пьяного состояния. Формально «Случайный вальс» — история про войну, но прежде всего — о желании забыться и вырваться из этого ада. И поскольку сюжетные обстоятельства неимоверно тяжелы, это желание — еще мощнее и честнее, чем в обыденной жизни.
— Федор Бондарчук, когда снимал «Сталинград», говорил, что каждый российский режиссер мечтает снять фильм о Великой Отечественной.
— Не рискну говорить за всех, но у меня такой мечты нет. У нас в стране, наверное, нет такой семьи, которой бы война не коснулась. У меня оба деда воевали, и их истории мне кажутся уникальными — не в смысле героических подвигов, а тем, как война перевернула их жизни. Люди, добившееся на войне какого-то статуса, звания, вернулись на гражданку и просто не могли найти себе места. Просто не смогли переключиться. Все, кому я рассказываю нашу семейную биографию, говорят: «Это кино». Если на старости лет хватит куража, фантазии и прочего, я попробую перевести эту историю на экран.
— Вы редко снимаетесь с оружием в руках. В одном старом интервью, еще времен сериала «Фарт», вы говорили, что не любите оружие, боевики и всё, что мужчине положено любить. Что-то изменилось с тех пор?
— Я действительно не люблю всё это. Мне часто приходилось держать оружие, я знаю, чем отличается выстрел «макарова» от «калашникова», и даже понимаю, в чем тут удовольствие. Но это не мое. А фильмы про войну я не люблю по другим причинам. У нас снимается огромное количество военных фильмов и сериалов, мы часто говорим о войне, демонстрируем нашу военную мощь, ищем внешнего врага. Поэтому всё очень легко превратить в спекуляцию. Моей дочери 6 лет, и за 3 года, проведенных в детском саду, она выучила одно стихотворение: «Россия — огромная страна, / В ней армия отважна и сильна. / Мальчишка — будущий солдат, / И хода нет ему назад». Я не думаю, что любовь к Родине должна ограничиваться любовью к армии.
