Я б в нефтяники пошел!

В течение десятилетий качество подготовки выпускников российских профильных вузов высоко котировалось не только внутри страны, но и за ее пределами. Однако в последние годы ситуация на рынке становится все более непростой, и сейчас как никогда нефтегазовому комплексу надо быть готовым к вызовам реалий нового времени.

Кто нужен сегодня в «нефтянке»? Наиболее востребованными являются специалисты по бурению, в области разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений — именно на этих выпускников компании обращают самое пристальное внимание. Однако, по данным кадровых агентств, ситуация на рынке труда в нефтегазовом комплексе на нынешний момент в целом достаточно благоприятная. «По итогам III квартала 2014 года спрос в нефтегазовой сфере был в 1,6 раза выше, чем в I квартале 2013 года. За год (относительно III квартала 2013 года) количество вакансий в этой сфере увеличилось на 4%, а по сравнению с прошлым кварталом — на 49%», — анализирует ситуацию Глеб Лебедев, директор по исследованиям HeadHunter.

Как и раньше, отрасль нуждается прежде всего в высококвалифицированных специалистах, и это базовое требование, которое предъявляют работодатели ко всем соискателям. «Во многих компаниях созданы специализированные технические тесты для молодых специалистов, которые проверяют базу, полученную в вузе, и показатель хорошо пройденных тестов достаточно высокий», — рассказывает Наталья Матеркляс, директор подразделения по подбору персонала «Kelly Инженерные ресурсы».

Однако есть те, кому работу в нефтегазовой сфере найти сегодня не так легко. Менее других востребованы выпускники юридических и экономических факультетов нефтегазовых университетов и специалисты, которые хотят остаться трудоустроенными непременно в столице. «По опубликованным в 2012 году данным Росстата, рынок труда в данной отрасли отнюдь не насыщен. По данным нашей службы занятости, более 80% наших выпускников трудоустраиваются на отраслевые предприятия. Московские «офисы» нефтегазовых компаний меньше нуждаются в выпускниках, не имеющих практического опыта работы. Выпускники нужны «на местах» — в Западной и Восточной Сибири, Урало-Поволжье, на Сахалине и в других регионах. Самые востребованные специальности — это те, которые непосредственно связаны с нефтегазодобычей, обслуживанием нефтегазотранспортных систем, нефтегазопереработкой и т. п.», — рассказывает Владимир Кошелев, проректор по учебной работе РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина.

От теории к практике

«Сегодня кроме профессиональных знаний и навыков очень важен потенциал специалистов, а именно — их способность к постоянному самообразованию (переход от принципа «образование на всю жизнь» к принципу «образование через всю жизнь»), гибкость в освоении новых технологий, способность быстро принимать решения и брать на себя ответственность за них, достигать поставленных задач и уметь выстраивать отношения с людьми как внутри компании, так и вне ее», — уверен Илья Иванкин, директор Института нефти и газа Северного (Арктического) федерального университета.

Несмотря на высокий уровень требований, учиться в нефтегазовых вузах и работать в этой сфере всегда было престижно. Весьма привлекательна здесь и финансовая мотивация. «Конкурс среди абитуриентов у нас очень большой. Особенно на факультете химической технологии и экологии, который готовит специалистов по направлению «Химическая технология», идущих в нефтеперерабатывающую отрасль. Много молодых людей претендовало на бюджетные места факультета разработки нефтяных и газовых месторождений и факультета проектирования, сооружения и эксплуатации систем трубопроводного транспорта. По-прежнему держится высокий конкурс на факультеты экономики и управления и международного энергетического бизнеса», — перечисляет Владимир Кошелев.

В России более сорока высших учебных заведений готовят специалистов для нефтегазовой отрасли. Среди них есть университеты, которые имеют многолетний опыт работы, сильные научные школы, хорошее оснащение современным оборудованием. «Но есть вузы, получившие лицензию, но в итоге не дающие необходимой подготовки и квалификации студентам», — считает Владимир Кошелев.

В 2010 году Россия перешла на уровневую систему подготовки. Профильные вузы отстаивали специалитет — чтобы подготовка инженеров осталась по пятилетней программе обучения и не пострадала очень важная практическая составляющая нефтегазового образования. «Обучаясь по программе специалитета, студенты имели возможность после третьего и четвертого курсов проходить длительные производственные практики. А на ряде специальностей после четвертого курса, когда студенты изучили большинство профессиональных дисциплин, у нас были организованы практики, длящиеся по полгода. Студенты получали в таких условиях глубокие практические навыки и хорошую профессиональную подготовку. И такие специалисты всегда были востребованы отраслью. Сейчас, перейдя на бакалавриат, вторая производственная практика пропала, что привело к сокращению практической составляющей», — сетует проректор.

Сегодня Губкинский университет в качестве приоритетного направления развития на ближайшие годы рассматривает расширение подготовки магистров, поэтому переход на уровневую систему подготовки здесь определяют как переход с пятилетней на шестилетнюю систему образования.

Преподаватель — у скважины, студент — за партой

В 2007 году в ведущем российском нефтегазовом вузе задумались, как сделать, чтобы практические навыки студенты могли приобретать в процессе обучения в университете. Сегодня нефтегазовый промысел, нефтегазоперерабатывающий завод, сложная система газонефтепроводов — это преимущественно не люди в спецовках с инструментами в руках, которые крутят задвижки или стучат молотком, как было полвека назад, а полностью компьютеризированная система. Современное рабочее место буровика — это компьютер со сложной системой джойстиков и клавиш, экраны, на которых он видит все параметры происходящих процессов. Аналогичная схема на нефтеперерабатывающем заводе.

«Мы подумали, а почему нам не создать подобную схему внутри нашего университета? И первыми создали такую систему виртуальных производств, где моделируются процессы, происходящие в реальных условиях. И студенты различных направлений подготовки совместно решают кейсы, в которые заложены ситуации с реальных объектов нефтегазового производства. Мы также впервые стали использовать такой формат дистанционного обучения, когда преподаватель находится на реальной буровой и в режиме реального времени ведет занятие со студентами, которые в этот же самый момент сидят в университетской аудитории», — рассказывает Владимир Кошелев. И сегодня, по словам эксперта, Губкинский университет делится этими технологиями обучения и своим опытом с другими отраслевыми вузами.

Будущее за новыми технологиями

Однако в высшем образовании много проблем, основной из которых является недостаток финансирования. Далеко не каждый даже крупный вуз может себе позволить создание подобных виртуальных производств, потому что на это нет денег. В 2010 году Губкинский университет в тяжелой конкурентной борьбе получил статус национального исследовательского университета, что дало ему возможность дополнительного финансирования, за счет которого было приобретено самое современное учебное и научное оборудование, проведена переподготовка научно-педагогического коллектива университета, разработаны новые образовательные программы.

Еще одна большая нынешняя проблема — это практика. Не все студенты могут попасть на производственную практику с предоставлением рабочего места по своей специальности. И вузы проводят большую работу с компаниями, чтобы они способствовали в этом. Компании идут университетам навстречу, но берут на практику только самых лучших студентов с высоким средним баллом. «Студенты и преподаватели часто слабо владеют иностранным языком, чрезмерно «теоретизированы», излишне консервативны в восприятии новых технологий», — считает Илья Иванкин.

«У нас немало хороших, сильных вузов, которые готовят квалифицированных специалистов. В целом ситуация с кадрами, я считаю, неплохая, — полагает Иван Грачев, председатель комитета Государственной думы РФ по энергетике. — Но есть сложности, связанные с новыми технологиями. Нужно, чтобы было больше современных технологий и специалистов, которые ими владеют. Особенно это касается области разведки месторождений — в настоящий момент нам нужно больше программ, инструментария в этом направлении». И эту проблему законодатель связывает с наукой. По его мнению, сегодня, особенно после введения Западом санкций, России нужно самой производить новые технологии. Для этого важно определить научные центры по регионам и закрепить за ними определенное направление исследований, как это было раньше.

Санкции «ударили» именно по технологиям. Как говорят специалисты, особенно это касается тех проектов, которые связаны с освоением Арктики. «Я думаю, что это скажется и на темпе, и на уровне разработок наших месторождений. Мы уходим на Север, за Полярный круг, и это требует наличия не просто специалистов высокого класса, но и современных технологий по освоению месторождений. Пока мы несколько отстаем в этом плане. Если будут сокращаться процессы геологоразведки, геофизических исследований, бурения — это может повлечь за собой сокращение численности кадров. Это, конечно, не очень хорошо для нашего профсоюза», — рассуждает Лев Миронов, председатель Общероссийского проф­союза работников нефтяной, газовой отраслей промышленности и строительства. По словам эксперта, 75% нефти и 90% газа сегодня добываются Россией в северных условиях.

«Престиж работы в нефтегазовой отрасли высок, поэтому у выпускников зачастую складываются завышенные зар­платные ожидания, но они не всегда готовы к работе в любом регионе деятельности компании, на новых месторождениях, где отсутствует развитая инфраструктура, в сложных климатических условиях. Сравнительно низкая заработная плата в вузах по сравнению с нефтегазовой отраслью не способствует привлечению перспективных выпускников и специалистов с производства к преподаванию», — обозначил другую серьезную проблему в отрасли Илья Иванкин.

Оставить молодые перспективные кадры в вузах сегодня очень непросто. Однако сейчас это как никогда важно для передачи ценного опыта и знаний, накопленных поколениями ученых, и проведения новых исследований. Точно так же, как приоритетно обеспечить достаточное финансирование для разработок новых технологий для ключевой отрасли страны.