Выборы, на которые никто не идет

Небольшой городок в Одесской области. По месту прописки я давно не появляюсь и не собираюсь голосовать на своем избирательном участке. Я, как и многие другие украинские мужчины, опасаюсь не провокаций со стороны майдановцев и «Правого сектора», а беспредела сотрудников военкомата.

В последние дни усиленно ходят слухи, что на избирательных участках за спинами членов комиссии будут работники мобилизационных отделов военкоматов, которые будут сразу же забирать паспорта у мужчин, не достигших пенсионного возраста, и конвоировать их к местам несения службы. Поговаривают, что забирать будут выборочно методом слепого тыка.

Я в армии не служил, имея абсолютно легальную отсрочку по семейным обстоятельствам. Но теперь, когда законы в стране не работают и когда законно избранного президента Януковича, не ушедшего в отставку, бесцеремонно лишают полномочий, я не рискну появиться на избирательном участке, к которому прикреплен.

Держу путь в городской совет, где расположен первый избирательный участок. Оживления не наблюдается. У входа в здание несколько дорогих японских иномарок. Пузатые дядьки в рубашках и галстуках что-то перекладывают из багажника в багажник и настороженно оглядываются по сторонам. Захожу в здание. Молодой человек без всяких бейджиков презрительно посматривает в мою сторону. Милиционер на входе в здание увлеченно играется со своим мобильным телефоном и даже не смотрит на меня. В фойе безлюдно.

Поднимаюсь на второй этаж, где находится зал для голосования. На восемь членов избирательной комиссии, сидящих за столиками, приходится всего три избирателя, а точнее избирательницы. Голосовать пришли три старушенции с кульками, наполненными свежекупленными на базаре овощами.

Осматриваю зал. В прозрачных урнах для голосования практически нет бюллетеней. За урнами стоит бородатый молодой человек с хмурой физиономией: судя по бейджику, это наблюдатель от одной из партий.

Возле окна замечаю дивную парочку наблюдателей от ОБСЕ. Мертвецкая бледнота кожи, нечеловеческое выражение лиц, больше похожее на каменных истуканов, и полная потерянность в глазах. Она держит в руках папочку и смотрит куда-то в окно. Он поправляет пряжку ремня на брюках, и его взгляд устремлен в потолок. Наблюдатели от ОБСЕ наблюдают за чем угодно, но только не за ходом выборов! Внимательно изучаю находящихся в прострации европейцев и делаю вывод, что они либо голландцы, либо скандинавы. Слишком отмороженный у них видок.

— Молодой человек, вы голосовать пришли или как? — с хамской базарной интонацией обращается ко мне из-за столика мающаяся бездельем дама из избирательной комиссии.

— Я вам чем-нибудь мешаю? — вежливо по-одесски вопросом на вопрос отвечаю я.

— Здесь нельзя находиться посторонним людям! Сергей Петрович, выведите его отсюда, — дама позвала руководителя комиссии.

Я окинул взглядом кабинки для голосования. Они были обиты желтой и синей материей в цветах национального флага. Внутри кабинок никого не было.

— Вы будете голосовать? — поинтересовался у меня глава комиссии.

— Я репортер.

— У вас есть удостоверение? — спросил он уже на украинском языке.

— У нас в стране не требуется удостоверение, чтобы прийти на избирательный участок и глянуть, как проходят выборы.

— Вон лежит книжка с законом о выборах. Изучите её, а потом говорите! — продолжал он на мове.

Выхожу из горсовета, и навстречу мне идет дородная тетка в вышиванке. В соцсетях был патриотический клич приходить на выборы в национальной одежде. Видимо, тетка откликнулась на него.

Направляюсь в следующий избирательный участок, находящийся в школе. По улице идет полно людей, но все они сворачивают в церковь. Молодые мамочки судачат на лавочках в сквере и возятся с карапузами. Женщины постарше идут на рынок и делают покупки. До выборов нет никому дела. Две пенсионерки обсуждают трагедию в доме профсоюзов 2 мая.

Прихожу в школу. В вестибюле развешены предвыборные программы кандидатов в президенты. Висят программы Василия Цушко и Зорана Шкиряка, уже снявших свои кандидатуры с выборов. Пара старушек в очках изучает программы кандидатов и что-то вяло обсуждает.

Захожу в помещение, где проходит голосование. На 12 членов комиссии приходится всего одна избирательница. Бабуля, божий одуванчик в косынке и с авоськой в руках, предъявляет паспорт и взамен получает бюллетень для голосования. Наблюдатель от одной из партий спит прямо в кресле, сомкнув ладони в замке. Европейских наблюдателей не замечаю.

Атмосфера удручающая. Город весь гуляет по улицам, по домам никто не сидит, но при этом на избирательных участках шаром покати. Утомленный член комиссии вяло показывает, где находится выход. Судя по его грустной мимике, ему за работу в комиссии заплатят не больше $40.

Я привык, что на избирательных участках всегда идет бойкая торговля сладкими пирожками, но тут никаких лотков со сладостями не обнаружил. Видимо, продавцы понимали, что явка будет низкой и не стали работать в воскресенье. На выходе из школы я заметил семейную пару средних лет, уверенной поступью шедшую на избирательный участок. Похоже, решили разбавить пенсионерскую массу, традиционно активную на выборах.

Неподалеку от горсовета я услышал любопытный диалог старушек с покрытыми головами, только что вышедшими из церкви.

— Вы уже голосовали? — спросила одна из них.

— Мы не голосуем! — в унисон ответили трое других.

— А почему?

— Я вообще гражданка России, и паспорт Украины мне не нужен.

— Милая моя, так ты у нас седьмой сектор!

— Голубушка, с российским паспортом я получаю пенсию $700, а что я буду иметь с украинским?

После этого вопроса старушки с политики перешли на религиозную тематику. Выборы 25 мая на Украине — это выборы без выбора. Многие граждане Юго-Востока предпочли остаться в стороне от этого фарса и не пришли на избирательные участки. В последние недели велась активная кампания по бойкоту выборов, и, кажется, она возымела своё действие.

Люди не хотят принимать участие в нечестных и нелегитимных выборах. Юго-Восток не желает мириться с диктатурой майдана. При любом исходе напряжение в украинском обществе выборы точно не снимут.