Новость о договоренности Министерства связи и массовых коммуникаций и Минфина о введении льготных тарифов страховых взносов на обязательное социальное страхование для IT-стартапов заслуживает внимания хотя бы потому, что предложенная схема является образцово-показательной (увы, не в лучшем смысле слова).
Мы регулярно становимся свидетелями аналогичных в своей несбалансированности попыток разных отраслевых лоббистов обеспечить специальные условия налогообложения и обязательного социального страхования для той или иной отрасли: то за счет региональных и местных бюджетов, то за счет внебюджетных фондов. А значит, в конечном итоге за счет других отраслей экономики, других налогоплательщиков.
Не менее важным является и тот факт, что механизмы фискального стимулирования НИОКР, инноваций, развития IT-сферы, доказавшие свою эффективность в рамках успешных экономик за рубежом, давно и хорошо известны не только экспертам и чиновникам. У нас же обсуждение подобных вопросов по-прежнему ведется в терминах двухмерного пространства «сократим ставку взносов — сократим ставку налога на прибыль».
Итак, по утверждению представителей Минкомсвязи, «тарифы страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с 2014 года для IT-компаний со штатом от семи человек будут снижены с 30% до 14%», причем «льготы по уплате страховых взносов для небольших IT-организаций будут действовать вплоть до 2019 года». Помимо этого, Минкомсвязи активно работает с регионами, убеждая их представить дополнительные льготы за счет региональной части налога на прибыль.
Напомню, что совокупная ставка взносов на обязательное социальное страхование состоит из трех частей: взнос в размере 22% годового заработка работника идет в Пенсионный фонд России, еще 5,1% — в федеральный Фонд обязательного медицинского страхования и 2,9% — в Фонд социального страхования. В качестве базы, к которой применяются все перечисленные ставки, используется фонд оплаты труда в размере до 568 тыс. рублей в год на работника.
Принципиальное отличие этих платежей от налогов и сборов заключается в том, что взносы на социальное страхование предполагают — по крайней мере, в теории и в определенном приближении — некоторую возмездность платежа. Проще говоря, уплачивая взносы в ПФР, работодатель финансирует пенсионные права работника. Перечисляя деньги в ФОМС — оплачивает программу ОМС, которой работник вправе пользоваться. Платя в Фонд социального страхования — обеспечивает право на получение работником выплат по больничному. Да, в реальности система далека от идеала: например, на взносы в ФОМС никак не влияет предоставление сотруднику полиса ДМС, фактически исключающее обращение в систему ОМС, равно как и его возраст, состояние здоровья и наследственность.
И всё же, при всех оговорках, в стране реализована система финансирования обязательств по пенсионному обеспечению, медицинскому и социальному страхованию за счет 30-процентного платежа от фонда оплаты труда взноса конкретного работодателя в отношении конкретного работника. И если эти 30% обеспечивают соответствующие права в полном объеме, то как можно те же самые права в отношении сотрудников IT-компаний обеспечить взносом в 14%? Ответ простой — никак. Или сформулируем по-другому — только за счет тех, кто не имеет права на сокращенную, пусть из самых благих намерений, ставку и платит «по полной».
В логике государственного стимулирования развития IT-отрасли Минкомсвязи действует на первый взгляд правильно. Действительно, львиную часть (более 50%) налоговой нагрузки в РФ составляют страховые взносы, а их природа дополнительно осложняет принятие решений об инвестировании в трудоемкую, требующую квалифицированного труда отрасль. Особенно с учетом того, что такая нагрузка не зависит ни от фазы экономического цикла, ни от фазы проекта (не привязана к выходу на самоокупаемость, прибыльность), представляя собой удорожание ключевого фактора производства.
Однако как только мы вспоминаем о природе страховых платежей, вся эта логика рушится, как карточный домик, поскольку стимулирование IT-отрасли происходит за счет налогоплательщиков в социальной сфере, медицине, образовании, научной сфере — равно как и всех остальных отраслях, которые платят по ставке 30%. А внятного ответа на вопрос: «С какой стати?» мы не слышим.
В нормальной экономике тот же самый эффект может быть достигнут доплатой за счет средств федерального бюджета, за IT-компании, взносов на социальное страхование (разницы между общей, 30%, и специальной, 14%, ставкой) в соответствующие фонды с обеспечением персонифицированного учета. Это не только обеспечило бы равное и справедливое финансирование соответствующих прав работников IT- и прочих индустрий, но еще и прозрачным образом продемонстрировало бы принимающим решение сторонам стоимость подобного рода инициатив, одновременно избавив соответствующие фонды от задачи размазывания скрытой цены льгот тонким слоем на всех застрахованных. А с учетом того, что Пенсионный фонд России уже который год является дефицитным и финансируется из федерального бюджета, по факту любого рода льготные ставки фактически финансируются из федеральной бюджетной системы — такие решения нужно обсуждать и принимать явно и открыто.
Второй мерой, которую имеет смысл обдумать радетелям IT-отрасли, является инициатива об отказе от 10-процентной ставки взноса «на хвосты» — или опять же ее оплатой за подлежащие льготированию IT-компании из средств федерального бюджета. Для высокооплачиваемых сотрудников IT-отрасли зарплата в 47 тыс. рублей в месяц и выше является скорее нормой, чем исключением, и подобная мера явно окажет заметное позитивное влияние на снижение налогового бремени. К тому же именно в той его части, которая присутствует на всех этапах жизненного цикла IT-компании.
И наконец, размышляя об инициативах по сокращению ставки налога на прибыль, стоило бы в первую очередь сформулировать специфические цели стимулирования. Не просто «поддержка IT-стартапов», а «стимулирование НИОКР», или «стимулирование капвложений в высокотехнологичное оборудование и ПО, или «удержание и привлечение высококвалифицированных специалистов из-за рубежа», или «обеспечение регистрации результатов в виде патентов в РФ», или «импорт и освоение высоких технологий» — перечень можно долго продолжать. В соответствии этим целям можно поставить осознанные меры налоговой политики, точечно стимулирующие вполне конкретное поведение предпринимателей. Льготные же ставки налога на прибыль (который большинство IT-стартапов в принципе не платит — ибо использует упрощенную систему налогообложения) не стимулируют ни реинвестирование средств IT-компаний, ни иное целевое поведение и по факту не оказывают вообще никакого воздействия на развитие соответствующей отрасли, если, конечно, не говорить о пиар-эффекте для ее инициаторов.
Автор — директор Центра налоговой политики экономического факультета МГУ.
