Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Германия закупит 10 самоходных гаубиц взамен поставленных Украине
Армия
Медведев призвал добиваться эффективности боеприпасов за счет новых разработок
Мир
Во время визита на ЗАЭС Гросси убедился в отсутствии там наступательных вооружений
Мир
Вучич указал на необходимость вступления Сербии в ЕС для лучшего будущего
Общество
Путин освободил Чуприяна от должности первого замглавы МЧС
Общество
При обыске у полковника Росгвардии Волкова нашли телефон в стиральной машине
Авто
Lamborghini представила сверхмощный гиперкар
Мир
В Италии заявили об отсутствии планов отправки своих войск на Украину
Интернет и технологии
Аналитик заявил о безопасности искусственного интеллекта для человечества
Мир
Страны Западных Балкан основали «четверку» для продвижения политики ЕС
Мир
Глава Пентагона заявил о 12 успешных испытаниях гиперзвукового оружия в 2022 году
Спорт
НОК Белоруссии выразил несогласие с рекомендациями МОКа по допуску спортсменов
Авто
Автозавод Derways в Черкесске продали за 598 млн рублей

Государственная отмычка

Писатель Виктор Топоров — о том, нужно ли создавать финансовую полицию
0
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

В знаменитом американском детективе «Пленки Андерсона» (1971) банда грабителей захватывает целый многоквартирный дом-кондоминиум и, неторопливо поспешая, обносит богатых жильцов (а других там нет) буквально до последней рубахи. Парадокс в том, что главарь грабителей (его роль играет Шон Коннери) — заядлый рецидивист, только что вышедший из тюрьмы и находящийся под пристальным наблюдением, а главное, под внимательнейшим прослушиванием со стороны целого ряда спецслужб, — интересен он им и сам по себе, и как возможный связной крестных отцов нью-йоркской мафии. Разумеется, хорошо охраняется (при помощи аудио- и видеонаблюдения) и сам богатый дом. Таким образом, буквально каждый шаг преступников заранее известен правоохранителям.

Тем не менее амбициозное ограбление удается. И происходит это прежде всего потому, что каждая из спецслужб прослушивает и записывает только то, что интересно ей самой; записями они, ревниво относясь к деятельности конкурентов, не обмениваются — и поэтому бессильны разгадать преступный замысел и предотвратить преступление, совершаемое у них буквально под носом... Еще большее впечатление производит одноименный роман, ставший литературной основой фильма: весь его текст состоит из расположенных в хронологическом порядке расшифровок сделанных разными спецслужбами прослушек. В результате читатель прекрасно понимает, что за преступление готовится (и в конце концов происходит), а правоохранители, каждый из которых слушает лишь «свои» пленки, еще ни о чем не догадываются — и так никогда и не догадаются.

Разумеется, необходимость свести разобщенные усилия фискальных и следственных органов воедино — хотя бы во имя того, чтобы избежать недоразумений вроде вышеописанного, — серьезный аргумент в пользу создания финансовой полиции с прямым подчинением президенту страны, предложенного председателем Следственного комитета Александром Бастрыкиным. На зарубежный опыт кивает и сам Бастрыкин, хотя понятно, что он имеет в виду скорее возрождение отечественного ОБХСС (УБХСС), учрежденного в 1937 году, — как мы увидим далее, это знаменательная дата — и упраздненного в 1992-м. Упраздненного в страшной спешке вместе со многим другим, необходимость упразднения чего и тогда была далеко не столь очевидной, а сейчас, задним числом, представляется и вовсе мнимой. Но тогда, в 1991–1992 годах, чуть было не упразднили и само государство.

Один из сенаторов уже предложил назвать вновь создаваемую спецслужбу УБХГС — Управлением по борьбе с хищениями государственной собственности (вместо социалистической — как в аббревиатуре УБХСС). Здесь, конечно, имеется некая закавыка. Потому что социалистическая собственность (а также общественная, коллективная и личная, как значилось в политэкономии социализма) — понятие вполне определенное, тогда как государственную собственность можно в современных условиях трактовать как бесконечно широко, так и предельно узко (причем проделывать и то и другое — сугубо выборочно), что открывает простор для злоупотреблений служебным положением и для иных форм коррупции уже применительно к самой финансовой полиции — то есть, по слову Бастрыкина, мафии, создаваемой затем, чтобы победить уже существующую мафию.

Вот почему разумная и вроде бы актуальная инициатива встречена с изрядной осторожностью и даже не без опаски еще на уровне абстрактной идеи (ведь решение о создании финансовой полиции еще не принято). Заговорили о новой «опричнине», хотя финансовая полиция вроде бы не будет обладать никакими чрезвычайными полномочиями, — и наверняка вот-вот заговорят об «экономическом 1937 годе». Что, с одной стороны, возвращает нас к дате учреждения ОБХСС; с другой, наводит на мысль о самоистязательном словаре наших вчерашних оранжистов «болотного» окраса; а с третьей, заставляет просто задуматься. Понятно ведь, что «новый (политический) 1937 год» — это не более чем жупел, а вот «экономический 1937 год» — далеко не исключенная и, честно говоря, далеко не самая худшая перспектива.

Другое дело, что и в этом глобальном вопросе, и в куда более частной проблеме, решить которую призвана (или будет призвана) финансовая полиция, никак не обойтись без идеологии. Готовы ли мы вернуться к прудоновской мысли о том, что частная собственность есть кража? Готовы ли признать кражей — причем кражей века — приватизацию 1990-х? И не только признать, но и сделать из этого признания неизбежные выводы (в том числе и имеющие обратную силу)? Готовы ли назвать преступной вызывающую нескромность наших скоробогачей (проявляющуюся и в том, что они покупают себе, например, футбольные команды и депутатские кресла, и в том, что они, допустим, проводят годовалых младенцев в советы директоров)  — или ограничимся ее моральной оценкой? Вот вопросы, ответы на которые непременно должно дать государство, непременно должно дать общество; вот проблемы, к которым нужно подобрать ключи; ну, а создание финансовой полиции — это не более чем отмычка, пусть и отмычка государственная (или, если угодно, отмычка государева): мафия, создаваемая против мафии.

Читайте также
Реклама
Комментарии
Прямой эфир