Иногда кажется, что где-то в Мордоре в недрах горы Ородруин сутками напролет заседает комитет по дискредитации самой идеи протеста. И работают в нем, в этом комитете, настоящие профессионалы, влюбленные в свою работу, — зверски талантливые, сказочно умные и эпически хитрые.
Я про историю с Басковым. То есть, что я имею в виду: мне вообще-то до Баскова как до... ну, словом, мало есть на свете вещей, которые интересуют меня настолько же мало, насколько Басков. С кем он спит, какие у него гонорары и даже на какой слог в его фамилии падает ударение — боюсь, я даже ни разу не слышал, как он поет.
По каким-то мистическим причинам все это интересует аудиторию канала НТВ. По финансовым причинам — журналистов НТВ. Это все понятно. Но дальше начинается феерия. В своих твиттерах Баскова поднимают на щит члены свежеизбранного Координационного совета оппозиции. Баскова утешает и поддерживает Навальный, Баскову предлагает избираться на будущий год в КС Ксения Собчак.
Мало было отказов в регистрации и снятия кандидатов. Мало было мутной истории с эмэмэмщиками. Мало было странной истории с зарегистрированными будто бы задолго до начала работы сайта тысячами «избирателей». Мало было так и не развеянных подозрений о накрутке голосования. Всего этого было мало. Нужен был еще Басков.
Басков обещает подарить лидеру протестного движения свою книгу с автографом. Потом твит с обещанием пропадает. Лидер протестного движения сокрушается: неужели, мол, останусь без книги?
Скажут, что все это шуточки: что, пошутить нельзя? Можно, конечно. Но что думать о людях, которые сначала уверяют всех, что их координационный совет — это не то протопарламент, не то протоправительство, а потом при первом, даже не очень-то удобном случае громко и радостно хором говорят «гы»?
Пастиш — это пародия, которая ничего не высмеивает. Симулякр — это копия никогда не существовавшего оригинала. И кажется, что эти термины из области анализа культуры постмодернизма как нельзя лучше подходят всему этому гы-протесту.
Протест, который поначалу мог еще казаться чем-то серьезным, чем дальше, тем больше раскрывается как копия отсутствующего оригинала и пародия без объекта насмешки. И если бы сказочный комитет в Мордоре выдумывал, как бы подоходчивее объяснить это широкой публике, то ничего лучше истории с Басковым все равно было бы не придумать.
Люди, которые смотрят вокруг себя, всё видят и, да, хотят перемен, в ужасе отшатываются от такого «протестного движения», у этих людей с этим движением, уж извините, эстетические разногласия.
Никто, разумеется, в здравом уме не будет призывать разжигать костры на площадях и использовать фонари непрямым, но освященным традицией способом. Но вооруженный дедуктивным методом разум холодно констатирует, что никакого другого пути к переменам нет.
Если уж говорить о культурологическом анализе, то революция невозможна в рамках постмодернистской парадигмы, ей в этой парадигме попросту нет места. Поэтому без «большого нарратива» и без идеологии, осознающей себя в качестве таковой, не обойтись. И поэтому перемены сможет осуществить только тот, кто их — и «большой нарратив» (то есть, коротко говоря, представление о цели истории), и идеологию (то есть трансцендентное, по ту сторону бабла лежащее представление о добре и зле) — предъявит.
На претензию, что они выступают только «против» и не предлагают ничего «за», члены (теперь уже) Координационного совета оппозиции отвечают обычно, что это, мол, вранье и положительная программа у них есть. И вот вроде бы не семи пядей во лбу люди работают на госканалах, но в данном случае они, безусловно, правы. Положительная программа — это не про коррупцию и не про чиновничьи дачи. Это про то, что не может говорить по ничтожному поводу ничтожные слова человек, у которого она, такая программа, есть.
