«Днем люди собранны и держат лицо, а в темноте более открыты и свободны»

В Центре фотографии имени братьев Люмьер на Стрелке открылась выставка «Лики ночи» американского фотографа Венди Пэтон.

Несколько десятков черно-белых снимков — ночная жизнь городских кафе, уснувших улочек и неспящих людей. По большей части перед зрителем портреты неизвестных: они разговаривают, застывают в задумчивости, куда-то спешат. Пэтон снимает только на пленку и экспериментирует с ручной печатью: изображения получаются то с крупным зерном, то с акварельной размывкой, силуэты то теряются во мраке, то выхватываются отдельным лучиком света. Снимки, вошедшие в серию «Лики ночи», создавались на протяжении последних шести лет. Перед открытием выставки Венди встретилась с корреспондентом «Известий».

— Фотография — в переводе «светопись». Почему вы работаете ночью, когда света так мало?

— На самом деле свет есть всегда. Даже если выключить все светильники в комнате или выйти в безлунную ночь, вскоре ваши глаза привыкнут, и вы начнете что-то различать. Дело в количестве света: когда его мало, он преображает пространство.

Недавно я побывала в Париже на том месте, где сделала две фотографии из серии «Лики ночи». Днем там нет ничего особенного, но ночью — совсем другое дело: что-то волшебное, совершенно уникальное.

Иногда я снимаю в сумерках, иногда — в глубокой тьме. Я предпочитаю фотографировать людей, а не пейзажи. Природа красива, но люди интереснее: лицо каждого может рассказать свою историю, у всех своя интрига, свое выражение. Позы, место съемки — все складывается в кадр.

— Как вы находите сюжеты для съемки?

— Просто обращаю внимание на детали. Мне интересны все — и вы тоже можете попасть в кадр. Кстати, я собираюсь снимать в ночной Москве. Нужно успеть заметить момент: чаще всего я нажимаю на кнопку затвора очень быстро, через секунду кадра уже нет, упустить легко.

— Ваши герои знают, что вы их снимаете?

— Нет, иначе они начнут позировать. Поэтому я пользуюсь маленькой камерой; когда меня замечают, снимок уже готов, и я просто говорю «спасибо». Если я буду ходить с большим объективом, меня заметят. Фотографии не обо мне, а о заснятых людях. Когда они осознают, что их снимают, они собранны, и теряется честность и открытость эмоций. Поэтому я и снимаю в темноте, когда люди более открыты и свободны. Днем все привыкают скрывать эмоции, а когда никто не видит — знают, что их не осудят, им не приходится «держать лицо»: они бурно радуются и горюют.

— Бывало ли, что вы ошибались, представляя себе историю своих героев?

— Не поговорив с человеком, я и сама этого не узнаю. Например, однажды я сидела в кафе и увидела на другом конце террасы человека — в очках, с книгой и чашкой кофе. Он выглядел типичнейшим французом. Он сидел там очень долго, и я не удержалась и сделала кадр, потом еще, хотя вокруг было полно людей. Я придумала ему историю: он приходит сюда каждый день, он писатель... Когда я собралась уходить, я решилась на то, чего обычно не делаю: подошла к нему, поздоровалась и попросила разрешения его сфотографировать, только чтобы он не позировал. Он был рад помочь, и мы разговорились. Выяснилось, что он живет этажом выше и действительно приходит сюда каждый день — только он не писатель, а музыкант, и не француз, а американец. Совсем чуть-чуть не угадала.

— Почему вы не занимаетесь цветной фотографией?

— Во-первых, черно-белые снимки я проявляю и печатаю сама, так что могу контролировать процесс на всех стадиях от щелчка затвора до подбора рамы. Я пробовала делать цветные фотографии — это не доставляет столько удовольствия.

Арсенал черно-белой фотографии ничуть не беднее, чем у цветной. При этом она не связана со временем: вы смотрите на снимок и не знаете, сделан ли он вчера или 30 лет назад.

— Согласны ли вы с русской пословицей «ночью все кошки серы»?

— Ни в коем случае! У меня живет серый кот, и я его фотографирую, так что точно знаю: ночью всё разное. Выйдите на улицу, пойдите на вечеринку — всюду что-то новое. Включите или выключите свет — все опять изменится.

— Вы знакомы с русской фотографией?

— В Хьюстоне (Техас, США) в марте был фестиваль современной российской фотографии — это очень интересно. Авторы, чьи выставки я видела, очень эмоциональны, и в моей душе это отзывается. Кроме того, многие, как и я, работают с черно-белой фотографией.

— В глобальном мире фото — один из языков, наиболее понятных жителям разных стран. И все же на Востоке и Западе фотоязык различается?

— Есть сходства и есть различия, как вы их взвесите? Все зависит не только от нации, но и от настроения человека, его индивидуальной истории и внутреннего мира, от того, кто на него повлиял — в глобальном мире это не обязательно соотечественники. Между разными культурами много пересечений, а фотография — род разговора «от сердца к сердцу».

— Зрители в разных странах одинаково воспринимают ваши фотографии?

— Выставку «Лики ночи» показывали в Нью-Йорке и Кельне, теперь в Москве. Какую бы историю не рассказали мои снимки посетителю выставки — всё хорошо. У каждого свой сюжет, иногда они складываются в серии с завязкой и развязкой. Между всеми фотографиями на выставке есть эмоциональная связь.

Выставка открыта до 7 октября