«В каких-то случаях лучше перегнуть палку»

Уже месяц петербургский комитет по культуре остается фактически обезглавленным. Одним из кандидатов на пост председателя называют Анастасию Мельникову — актрису, телеведущую, а с недавних пор депутата законодательного собрания. С актрисой встретился корреспондент «Известий» Олег Кармунин.

— Анастасия, в СМИ много говорят о предстоящем назначении на должность председателя комитета по культуре Санкт-Петербурга. Среди предполагаемых кандидатов на этот пост называют и вас.

— Мне никаких официальных предложений не поступало, а я человек, который решает вопросы по мере появления конкретных предложений. Когда будут не только слухи и пожелания, а какой-то предметный разговор, я готова буду это обсуждать.

— Вы — востребованная актриса, однако к привычной актерской работе добавили депутатскую деятельность. Почему?

— Когда решался вопрос о депутатстве, первое, что я спросила: «Можно ли мне сниматься в кино, я же дышать без этого не могу!». Мне сказали «конечно», так что весной я снялась в полном метре у Алексея Германа-младшего «Под электрическими облаками». Потом летала в Чехию, где снимается замечательная сказка «12 месяцев». Ну и, конечно, продолжается работа над моим любимым сериалом «Литейный». В этом году было несколько предложений от антреприз, но я человек ответственный и за всё сразу схватиться не могу. А самой главный мой «проект» — и политический, и творческий, и любой — моя дочка Маша. К счастью, удается всё совмещать. 

— У вас и раньше было мало свободного времени, а сейчас совсем нет. Зачем вам это?

— Людям помогать! Вы знаете, какое количество людей за эти полгода позвонило и сказало спасибо? У нас очень благодарный и благородный народ, они звонят и благодарят.

— А политические амбиции когда в вас проснулись?

— Они еще спят! Я занимаюсь протекшими трубами, невыплаченной пенсией, заболевшим ребенком, коляской для инвалидов. Где тут политика?

— А действительно во власть никогда не хотели пойти?

— Никогда. Первый раз я оказалась к этому причастна, когда нужно было решать катастрофическую ситуацию с «Ленфильмом». Мне позвонили в сентябре прошлого года и сказали, что есть возможность поехать в Череповец и задать вопрос премьер-министру о судьбе киностудии. Я не раздумывая села в поезд и поехала. Потом, чуть позднее, последовало предложение войти в тройку лидеров городского списка «Единой России», а дальше всё произошло само собой. Если бы вы мне сказали в августе, что буду депутатом, я бы расхохоталась. Политика и я — абсолютно несовместимые вещи. Поэтому занимаюсь не политикой, а исключительно улучшением жизненных условий горожан. Жить только для себя очень неинтересно, поверьте.

— Как вы относитесь к законотворчеству и высказываниям вашего коллеги депутата Милонова?

— С невероятной осторожностью. Часто я не согласна с некоторыми высказываниями многоуважаемого Виталия Милонова, но столь активно обсуждаемый запрет пропаганды гомосексуализма, по сути, идея правильная. Не надо детям раньше времени рассказывать не только про педофилию и гомосексуализм, но и вообще про секс. Мой ребенок, безусловно, увидит классический потрясающий фильм «Смерть Венеции», но в свое время! Когда моя дочь задает неудобные вопросы, я всегда ей отвечаю. Я совершенно убеждена, что закон о запрете пропаганды гомосексуализма выворачивают и неправильно толкуют. Действительно, не надо говорить детям, что однополая любовь — это хорошо и правильно. В то же время от них не надо скрывать, что такое явление существует. А устраивать гонения на людей нетрадиционной сексуальной ориентации нельзя ни в коем случае. Так же как нельзя лезть в мою личную жизнь, в то, что за дверью моего дома. Вот о чем закон. За дверью дома это ваше личное дело — не выносите свои отношения туда, где могут увидеть и услышать дети.

— Многие считают что, маскируясь под защиту детей, власть вводит цензуру.

— А как лучше, чтобы власть действительно озаботилась или ей было наплевать, какое поколение растет? Может, в каких-то случаях лучше перегнуть палку, а потом тихонечко и разумно исправлять ошибки, если они допущены? С другой стороны, хорошо, что мы задумались о детях. Потому что сегодня из телевизора в дневное время на детей выливается столько грязи и мерзости — это катастрофа! Демократия и вседозволенность — это разные вещи.

— Еще одна примета времени — раскол общества в отношении к Русской православной церкви. За последние полгода, после процесса над Pussy Riot, ситуация сильно обострилась.

— Я хожу в церковь, и мне повезло, что там я всегда сталкивалась с глубоко порядочными, живыми, чудными, добрыми священниками. Но иногда я вижу других людей, которые туда попали совершенно случайно. Именно они дискредитируют понятие Церкви и отношение к ней. Мне кажется, что это тоже вариант не свободы, а вседозволенности. Давайте вспомним Пушкина, который говорил, что вера для него одно, а церковнослужитель — совершенно другое.

Что касается акции Pussy Riot, я считаю ее хулиганством и неуважением к тем людям, которые пришли в храм искренне помолиться. Ты имеешь право выражать свою точку зрения, но для этого нужно подходящее время и место.

— А как вы оцениваете приговор?

— Мне кажется, это очень жестко. То, что какое-то наказание должно было быть, я совершенно убеждена, но два года колонии — это слишком строго. Однако мне кажется, что нужно еще учитывать, раскаивается ли человек, понимая, что он неправ, или он продолжает утверждать, что всё сделал правильно. Насколько я знаю, никакого раскаяния у девочек не было. Может быть, это повлияло.

— А вам не кажется, что Церковь ожесточилась в последнее время?

— Мне кажется, она интуитивно пытается привести в норму то, о чем мы с вами говорили раньше, когда люди перепутали понятия «демократия» и «вседозволенность». Это защитная реакция. Я не считаю, что священнослужители во всем всегда правы, они имеют право на ошибку, и мы их должны простить за это. Но они хотя бы пытаются что-то сделать.

— Сейчас всё чаще говорят о слиянии Церкви и власти. Это правда происходит?

— Это невозможно, поверьте. Такого никто никогда не допустит: восприятие людей окончательно поменялось. Хотя вот когда был царь — помазанник Божий, к Церкви и власти по-другому относились. Слишком долго мы находились в этом ужасе, который длился больше 70 лет. Нужны годы, десятилетия, чтобы все пришло в норму, а уже потом можно начинать перемены. Мы еще не готовы. Исходя из русской истории, мне кажется, что это было бы правильно. Мне вообще кажется, что для России самодержавие абсолютно органично и естественно.

— Вы за монархию на Руси?

— Я за монархию, но, к сожалению, на сегодняшний день это невозможно. Чем больше я читаю и перечитываю русскую историю, тем больше понимаю, что монархия — самая правильная форма правления для нашей огромной страны. Но этих перемен я, к сожалению, не застану.