«Если не верите, как это тяжело, то попробуйте перевернуться под водой и сесть»

Синхронное плавание для нас уже давно золотой запас. Эти медали всегда подсчитаны и всегда гарантированы. Девочек это обижает. Их подвиги давно уже воспринимают как данность. Впрочем, наслаждаться победами Светлана Ромашина и Наталья Ищенко умеют. Третье олимпийское золото в дуэте не притупляет радость побед. В интервью «Известиям» девушки рассказали о трудностях и секретах профессии. 

— Какое из многочисленных поздравлений было самым приятным?

Н.И.: Cамое приятное — от родителей, от моей любимой мамочки, которая наблюдала за всем происходящим прямо с трибун бассейна.

С.Р.: В первую очередь от родителей. Моих, к сожалению,не было на трибунах, потому что я их, можно сказать, не допускаю на свои соревнования, потому что от этого еще больше переживаю.

— А не могут сами купить билет, ничего не сказав дочке, в Пекин, Шанхай, куда угодно, где вы выступаете?

С.Р.: Такого на самом деле не было. Но если бы приехали так, что я об этом ничего не знала, всё в порядке было бы.

— Сейчас очень много эфиров, репортажей, встреч… Какие из них наиболее запоминающиеся?

Н.И.: Конечно, сейчас всего очень много. Но у нас такой вид спорта, при котором мы становимся востребованными только после крупных соревнований. Конечно, это немного обидно. Но уже начинаем привыкать.

С.Р.: Ну, я бы сказала, что это не только в нашем виде спорта. Это, наверное, везде. Есть соревнование — есть результат — есть внимание. И через пару недель, иногда месяц, это всё заканчивается.

— А с другой стороны, нужно ли это внимание в тот момент, когда вы готовитесь?

Н.И.: Перед крупными соревнованиями стараемся оградить себя от всех интервью, от различных передач и стараемся сосредоточиться только на результате.

— Вы болеете за московское «Динамо», как я понимаю. Сами же прикреплены к этому спортивному обществу.

С.Р.: Конечно, когда мы смотрим какие-то соревнования, где выступает «Динамо», все переживания — одноклубникам. А вообще, главное, чтобы это была российская команда. В любом виде спорта, когда видишь российских спортсменов, начинаешь переживать за них.

— Чем вы моете волосы после бассейна? Это ведь желатин, а не просто средство для укладки?

Н.И.: На волосах действительно желатин. Смываем обычной водой. Стоим под душем минут 40. Он размокает и смывается. Время не засекаем, но процедура не из приятных. Волосы очень жалко. Это, наверное, самое неприятное в нашем виде спорта.

С.Р.: Стараемся просто ждать, пока волосы размокнут, ни в коем случае не расчесывать. Потом просто моем голову, и природный блеск возвращается. А парикмахеры всегда удивляются, что при таких экзекуциях волосы в хорошем состоянии.

— Пробовали ли прыжки воду?

Н.И.: Нет, не пробовали. Это совершенно иной вид спорта. Единственное, что делали в детстве, — после тренировок иногда тренер разрешал прыгать с вышки солдатиком. Самая высокая вышка, с которой приходилось прыгать, — 10 м. Сначала страшно, а потом уже самой хочется.

— Наташа, у вас муж прыгун в воду. Вы ходили на его выступления?

Н.И.: Конечно! Сначала он прыгал с вышки, потом спустился на трамплин. Мне кажется, это зрелищнее. Многие прыгуны говорят, что привыкнуть к вышке невозможно. Этот страх не проходит никогда. Практически каждый раз ощущаешь страх перед 10 м.

— Раньше тренер стучал по поручням, чтобы слышно было ритм под водой. Сейчас уже новые технологии?

Н.И.: На самом деле мы музыку слышим как над водой, так и под водой. Но иногда тренер на самом деле стучит. Особенно это касается маленьких детей, которые еще не умеют слышать музыку и просчитывать ритм.

— В Лондоне на тренировках ничего подобного видеть не приходилось.

Н.И.: На таких крупных соревнованиях такие приемы запрещены. Там мы используем, к примеру, ложки. И наша запасная девочка стучит под водой. Наверху вы этого не увидите. Нас за это гоняют. И даже тренеру не разрешают стучать по поручню. Всё скрыто.

— Вы такие красивые в жизни. Но ваш макияж на выступлениях на грани добра и зла. Сценический образ и яркие краски, но всё же...

Н.И.: У нас нет другого выхода. Если вы посмотрите на балерину вблизи, то тоже, наверное, испугаетесь. Если мы будем краситься, как в жизни, то у нас просто потеряются лица. Бассейн большой. 25x30 м. В основном мы в середине находимся. И люди, которые смотрят на все с трибун, будут видеть просто белое пятно вместо лица. А все должны увидеть мимику лица, глаза, губы.

— Узнают ли вас на улице?

Н.И.:Нет. На улице в таком боевом раскрасе появляться не приходилось.

— Когда вы успеваете дышать во время выступления? И каков ваш личный рекорд задержки дыхания?

Н.И.: Во время выступления мы дышим всё то время, что находимся вверх головой. Это примерно половина программы. Если брать наши личные рекорды, то у меня 3,5 минуты. У Светы — 4,5 минуты. Мне страшно догонять Свету. У меня объем легких 6,6. У нормального человека — 2,5. Это всё 21 год моих тренировок.

С.Р.: Когда время переходит за четыре минуты, начинаешь бояться. Боишься, что могут быть судороги, боишься потерять сознание. Мы ездили в специальные центры, дышали там особенным воздухом ради эксперимента. И мы проверяли задержку до и после. До у меня было 3–3,5 минуты, а после — 4,5 минуты.

Н.И.: Обычный человек дышит только верхними отделами легких, а мы задействуем все отделы. Почти каждый человек может прийти к этому через тренировки. Главное — перебороть свой страх и тренироваться каждый день. Начинать нужно с малого. Мы, например, плаваем под водой. Но не нужно ставить себе завышенных планок. Иногда человек не может почувствовать предельный барьер. Отсюда люди часто теряют сознание под водой. Обязательно кто-то должен быть рядом. И чувствовать грань, через которую лучше не переходить.

— Каково ощутить себя чемпионками в таком виде спорта? Ведь конкуренция всё равно есть большая. Конечно, сейчас мы впереди. Но ведь так было не всегда.

Н.И.: Морально это очень тяжело, конечно. Все ждут от нас только золота. Все говорили перед Олимпиадой: «Вот эти стопроцентно возьмут золото». Уже практически эти медали в копилку бросали. Но если вдруг мы начнем тренироваться чуть меньше, то отрыв перед остальным миром закончится. Сейчас это 10–11 часов. И нам нелегко всё это достается. Как бы это красиво и легко не казалось, это очень тяжелый вид спорта. Если не верите, то попробуйте перевернуться под водой, сесть. И когда начнете задыхаться, должны сидеть дальше. Потом вынырнете, продолжайте улыбаться. И опять под воду ныряйте.

— Наташа, у вас было желание открыть школу для самых маленьких. Специалисты у нас вроде самые лучшие. Но при этом есть ведь вероятность, что например китайцы в один прекрасный день возьмут и позовут наших тренеров.

Н.И.: Они зовут, но нам повезло, что наши тренеры работают только с нами. Нас не бросают.

— Вы тренируетесь по 10 часов  в день. Это ваша стихия. А как же отпуск? Все на море и озера, а вы на воду смотреть, наверное, не можете.

Н.И.: Совсем нет! Очень люблю море и океан. Бассейн обхожу стороной. Вот только рыбалку не пробовала. Мне рыб жалко.

С.Р.: У меня сейчас изменилось отношение к бассейну. Я могу делать там всё что захочу, меня никто ничего не заставляет там делать на отдыхе. Что касается моря, реки. Все дело в воспитании. Мне папа привил любовь к рыбалке, я умею бросать спиннинг. В рыбалке очень захватывает момент, когда рыба клюет. Нужно сделать всё правильно, чтобы она не сорвалась. Но море всё равно особенное! Я влюбилась в яхты. В конце сентября снова поеду на парусную регату. Так что можно сказать: вода — наша стихия.