«Терпеть не могу юбилеи» | Статьи

Анна Алексахина, народная артистка России и одна из самых известных театральных актрис Петербурга, в этом сезоне отмечает юбилей — 30 лет на сцене Театра Ленсовета. С юбиляршей побеседовал корреспондент «Известий».

— Анна Яковлевна, вы 30 лет играете на сцене Театра Ленсовета. Как ощущается эта дата?
— Да вы знаете, на самом деле никак. Тридцать лет, наверное, звучит как цифра, но само течение времени трудно почувствовать. Жизнь проходит очень быстро и часто незаметно, и только по прошествии лет она превращается в набор торжественных дат. Когда задумываешься — немножко отрезвляет, но не стоит придавать им большое значение.

— Вы будете отмечать юбилей?
— Нет, я вообще терпеть не могу все эти юбилеи и чествования на сцене.

— Но это же целая традиция!
— Не знаю... Раз это не отмечают специально, я не буду настаивать.

— Я заметил, что вы редкий гость на светских мероприятиях.
— Это правда, я не тусовочный человек, и участие в тусовках мне ничего не дает. Даже, наоборот, забирает энергию. Я ценю живое человеческое общение, камерное, настоящее. Не то чтобы я принципиально никуда не ходила, хожу, когда действительно интересно. Но чаще бывает скучно — стоишь сбоку в толпе незнакомых людей с приклеенной улыбкой и не знаешь, куда себя деть.

— Почему с детства снимаясь в кино, впоследствии вы отдали предпочтение театру?
— Да вот не знаю — как-то так обстоятельства сложились. Наверное, дело в том, что пик моей актерской формы пришелся на то время, когда кино было в упадке. Помнится, в середине 80-х — начале 90-х наши киностудии являли собой страшное зрелище. В коридорах «Ленфильма» стояли неведомые люди и торговали куртками, на «Мосфильме» бегали огромные крысы... Все развалилось! Слава богу, что в театре была возможность играть и развиваться.

— А если бы киноиндустрия не развалилась, вы стали бы киноактрисой?
— Кино это специфический мир, его надо любить. Для меня способ существования в кино всегда был гораздо сложнее, чем в театре.

— Почему?
— По разным причинам. В кино никогда не отвечаешь за результат и редко можешь управлять процессом — ты просто винтик. И когда тебе кажется, что ты что-то вкладываешь, это оказывается неправдой. Есть и другая сторона — кажется, что выходит что-то невнятное, а на деле получается достойно. Но, так или иначе, я не хочу чувствовать себя инструментом в руках режиссера. Наверное, поэтому никогда не довольна результатом своей игры в кино — мне обидно, что ничего нельзя изменить. Свои фильмы я не пересматриваю, а если попадаю на что-нибудь, мне кажется, что это какой-то незнакомый человек, не я. А театр — это процесс. Почему люди любят репетировать? Потому что репетиция — суть этой профессии. Если у тебя есть какие-то подозрения или опасения по поводу роли, можешь во время репетиции пережить, вжиться и сделать ее своей. Театр это общее дело, здесь легко. А съемки в кино для меня всегда были очень тяжелыми и мучительными.

— В детстве тоже?
— Нет, в детстве было проще. Когда была маленькой, я снималась с огромным удовольствием. Потом, в переходном возрасте, стало сложнее: я ничего не умела, была очень зажата, у меня уже появились какие-то негативные представления о себе, и преодолевать их было очень сложно. В следующий раз было проще — я снималась, уже учась на втором курсе. Тогда даже в чем-то чувствовала себя профессионалом. После того как меня принял Игорь Петрович Владимиров, я получила пусть и микроскопическое, но право заниматься этой профессией.

— За время вашей службы Театр Ленсовета неоднократно переживал трудности. Вам никогда не хотелось уйти?
— У меня был момент, когда я собиралась. Тогда Владимиров уже почти отошел от дел, и в театре началось безвременье. В молодости хочется репетировать и играть, но ничего не ставилось. И я пошла подыгрывать своему однокурснику Вите Бычкову, который показывался в БДТ. После чего получила предложение от Товстоногова. Конечно, с одной стороны, это было очень приятно, но я не могла вообразить, как это — прийти к Владимирову и сказать «я ухожу». Не сказала. Но по странному совпадению, в этот же день Лариса Луппиан позвонила мне и пригласила на роль в «Интимной жизни». А в новых репетициях растворились все мысли об уходе.

— «Интимная жизнь» идет уже 18 лет. Что это такое сейчас? Бренд?
— Мы сами не знаем. Каждый сезон собираемся и говорим, что пора закрываться, но спектакль каким-то образом продолжается и идет с неизменным успехом. Когда он затевался, естественно, не думали, что «Интимная жизнь» продлится так долго. Мы выпускали спектакль на Малой сцене, в нашем театре. Это был очень камерный спектакль — все-таки первая антреприза в Питере. А сейчас мы собираем полные залы по две тысячи зрителей. И помимо того что «Интимная жизнь» стала моим долгоиграющим спектаклем, он превратился в отдельную сферу нашей жизни. За столько лет мы с Мишей Боярским, Ларисой Луппиан и Сергеем Мигицко очень подружились. Мы вместе гастролируем, вместе отдыхаем, вместе проводим праздники. В театре невозможно установить контакты в буфете или в коридоре — ты находишь своих друзей в партнерстве, на сцене.

— Почему вы не хотели, чтобы ваша дочь стала актрисой?
— Потому что в этой профессии очень много зависит от внешних обстоятельств. Ты почти ни на что не влияешь и не можешь ничего решать. А кому хочется вот так отдаться судьбе? Это очень сложный и опасный мир — такого своим детям не желают.

— Но так в любой профессии.
— Мне все это говорят. «У врачей так же» — но если ты хороший врач, со временем это становится очевидно и ты набираешься опыта, совершенствуешься, растешь, двигаешься куда-то. Если ты хороший актер — это не означает ничего. Судьбы складываются у единиц.

— Какую судьбу вы рисовали своей дочери?
— Она очень хорошо окончила французскую гимназию, знает языки, прекрасно пишет. Мы видели в ней способности к гуманитарным наукам. Что касается актерских способностей... Ну, видели — живая, веселая девочка. Но она могла бы себя и в чем-то другом реализовать, не обязательно в актерстве.

— Почему она уехала в Москву?
— Как она сама призналась, чтобы никто не подозревал ее в поступлении по блату. Достойное решение для 16-летнего ребенка. Мы никак ей не помогали, потому что, по правде, не хотели, чтобы она поступила. Когда она прошла первые туры, мы желали ей успеха, как все родители желают счастья своему ребенку. Но с рациональной точки зрения надеялись услышать отказ и отправить ее учиться в нормальное место — туда, где учатся все.

— Куда?
Ну, не знаю, где-то гипотетически. Иностранным языкам. Но она прошла все туры и поступила в мастерскую Женовача. Я очень рада за нее.

— В юбилейном сезоне у вас будет премьера?
— В ноябре, в «Театральном романе», который ставит Игорь Ларин. Говорить о спектакле еще рано, потому что было только три репетиции. Сейчас отправляюсь на гастроли в Новосибирск со спектаклем «Я боюсь любви».