В последнее время в международных финансовых, да и политических кругах появилось расхожее выражение, что Греция держит палец на спусковом крючке начала масштабного кризиса еврозоны. Звучит довольно устрашающе, но я невольно задался вопросом, а какими будут последствия для российской экономики того, что Греция выйдет из еврозоны? Нам это выгодно или нет? И что вообще случится, если жители Эллады вновь возродят свою национальную валюту?
При всех пессимистическом настроениях я всё же не думаю, что это решение станет «спусковым крючком» для кризиса, подобного тому, который охватил мир в 2008 году. Все-таки крах банка Lehman Brothers — в прошлом одного из мировых лидеров в инвестиционном бизнесе, а также всей системы деривативных кредитных инструментов — стал более негативным фактором для глобальной экономики и имел для нее большее значение, чем вся экономика Греции.
Понятно, что в случае еврозоны сразу встанет вопрос, кто будет следующим — Испания, Португалия, Италия? Но в любом случае в Европе возникнет кризисная ситуация. В то же время очевидно, что любой экономический кризис чреват падением цен на сырьевых рынках. Значит, цены на нефть будут падать, как и цена газа, привязанная к ней. Безусловно, это плохо для российского бюджета. Но каким может быть для Европы рецепт оздоровления?
Я считаю, что лечение может быть только одним: европейский Центробанк будет вынужден увеличить предложение денег. Никакого другого эффективного средства просто нет. Но, как известно, всякое лекарство имеет побочные эффекты. В данном случае им станет долгосрочная инфляция в зоне евро, которая в обозримом будущем повысит цены на энергоносители. А мы все знаем, что в среднесрочной перспективе федеральный бюджет очень чувствителен к ценам на сырьевые товары.
Поэтому после некоторых размышлений я, как экономист-практик, прихожу к, казалось бы, парадоксальному выводу: политика Греции, ведущая к кризису еврозоны и возможному выходу этой страны из валютного союза, благоприятно скажется на российском бюджете и на экономическом потенциале России.
Мне могут возразить, что цены на все наши основные экспортные товары привязаны к доллару. Согласен, но экономика давно уже стала глобальной, рост инфляции в еврозоне, как довольно значимом участнике международного разделения труда, неизбежно приведет к всплеску инфляции в мировом масштабе.
На этом фоне Россия если уж и не станет «тихой гаванью», то в любом случае может пережить мировые катаклизмы сравнительно спокойно. Глава Банка России Сергей Игнатьев, когда говорит о том, что Центробанк сейчас готов к кризису в большей мере, чем это было в 2008 году, ничуть не лукавит — это абсолютная правда, и по этому вопросу двух мнений быть не может.
Лично мне грустно признаться в том, что еще полгода назад я был уверен, что сценарии выхода Греции из еврозоны носят чисто спекулятивный характер. Сегодня я вынужден признать, что ошибался. Сейчас я вполне допускаю такое развитие событий. Я всегда исходил из того, что прагматизм европейских политиков является доминирующим фактором. Но то, что все мы сейчас наблюдаем в Афинах, говорит о том, что верх берут популизм и эмоции. И в этой ситуации я вынужден сменить акценты и признать, что я переоценивал свое понимание мотивов и свою веру в рационализм и прагматичность европейских политиков. Судя по всему, в политическом пасьянсе нельзя недооценивать силу эмоций, броских лозунгов и простых на первый взгляд, но нереалистичных обещаний.
В то же время я абсолютно не согласен и с теми, кто сравнивает ситуацию в еврозоне с той, которая сложилась на постсоветском пространстве после 1991 года, когда формально платежным средством для многих республик бывшего СССР оставался российский рубль. Все-таки речь идет не о распаде еврозоны, а об исключении из ее состава Греции и, может быть, еще ряда периферийных стран. Политическая воля костяка еврозоны сохранить этот союз однозначно присутствует. И более того, я думаю, что, несмотря на все эти перипетии последних месяцев, найдется немало желающих туда войти. Никакой кризис такого стремления не остановит.
Поэтому аналогии с бывшим СССР неуместны: речь не идет о крахе единой европейской валюты, а о переформатировании зоны евро после того, как Греция все-таки окажется за ее пределами. Перезагрузка отношений внутри еврозоны, которые, безусловно, должны стать более прагматичными, пойдет ей только на пользу. В конечном итоге в этом заинтересована и Россия.
Автор — член наблюдательного совета Московского кредитного банка
