В своей прошлой колонке я рассказал о том, что неизбежно происходит с оппозиционными мэрами. Что они либо расстаются со своими должностями после череды криминальных скандалов, либо встраиваются в систему (это, правда, само по себе не дает им гарантий защиты). В свете возобновления выборов глав регионов следует, как представляется, напомнить и о судьбах губернаторов-оппозиционеров.
Выборы у нас проводились с 1991 года, и к 2005-му накопилось очень много соответствующей практики. Анализируя ее, можно выделить три вида оппозиционеров, прорывавшихся на губернаторские должности.
Первый, самый многочисленный. «Красные» — активисты КПРФ и ее союзники. Как известно, Борис Ельцин, пришедший к власти в 1990–1991 годы, довольно быстро утратил популярность и авторитет и благодаря этому у коммунистической оппозиции появился отличный шанс для реванша. Воспользоваться им в полной мере она не смогла, а точнее, не захотела: президентские выборы 1996-го Геннадий Зюганов откровенно «слил». Но в регионах ее представители действовали весьма эффективно. Достаточно сказать, что между сентябрем 1996-го и октябрем 1997-го (тогда исполняли закон, предписавший избрать глав повсеместно) кандидаты, выдвинутые или поддержанные КПРФ и ее сателлитами, победили в 28 регионах. Разумеется, побеждали «красные» и в дальнейшем. При этом далеко не все они выступали непримиримыми оппозиционерами. Многие изначально были настроены на самое конструктивное сотрудничество с федеральной властью. И та против их избрания зачастую особо и не возражала (а некоторым даже помогала, в частности Николай Кондратенко, «батька Кондрат», в 1997 году избирался в Краснодарском крае с одобрения и при поддержке президентской администрации!). Что до деятелей, неприемлемых для Ельцина и его окружения, таких как, к примеру, Юрий Лодкин (Брянская область) или Александр Руцкой (Курская область), то они, избравшись и осмотревшись, резко снижали оппозиционный градус. Это мягко говоря. Упомянутый Руцкой в 1999 году на выборах в Госдуму принял участие в создании прокремлевского блока «Медведь». А Лодкин в 1998-м принял от Ельцина орден Дружбы и т.д. В общем, одни «красные» губернаторы «перекрашивались» сразу после избрания или чуть погодя. Другие, сохраняя формальную принадлежность к оппозиции и время от времени позволяя себе критические заявления, в целом следовали в фарватере федеральной власти. Кто-то со временем полностью встроился в систему и примкнул к партии власти (как челябинский Петр Сумин или алтайский Александр Суриков), кто-то пытался сделать это, но по каким-то причинам не преуспел (тот же Руцкой, рязанский Вячеслав Любимов). Кому-то «осистемливание» помогало в дальнейшем удерживать власть, кому-то нет. В настоящее время остался лишь один губернатор-коммунист — Николай Виноградов (Владимирская область), в 2005 году его назначили по доверию, в 2009-м переназначили. Никаким оппозиционером он не является.
Второй. «Некоммунисты», то есть представители других оппозиционных сил. Их тоже можно перечислять долго, начав с Евгения Михайлова, активиста ЛДПР, в 1996 году выигравшего выборы в Псковской области (во втором туре его, кстати, поддержала КПРФ) и закончив Георгием Шпаком, членом думской фракции блока «Родина», избравшимся в Рязанской области в 2004-м. Заметно выделяется здесь фигура Александра Лебедя, удачно поучаствовавшего в президентских выборах 1996 года и в 1998-м «десантировавшегося» в Красноярском крае. Почти все «некоммунисты» вели себя относительно федерального центра предельно лояльно и рано или поздно стали единороссами. Почти никому из них это не помогло. Лебедь — раз уж я его упомянул — вопреки всем ожиданиям держал себя в рамках. В «Единую Россию» он не вступал, да. Поскольку погиб в 2002 году в авиакатастрофе. Но не случись эта трагедия, Лебедь бы непременно проиграл очередные губернаторские выборы. К концу 2001-го его политические позиции ослабли настолько, что всерьез велись переговоры о досрочной отставке. Против него были жестко настроены как абсолютное большинство красноярской элиты, так и практически все федеральные корпорации, имеющие интересы в крае. То есть в партию власти его не звали и не позвали бы.
Третий. «Бизнес-оппозиционеры», то есть предприниматели и хозяйственники, мотивированные сугубо личными деловыми интересами и тщеславием. Естественно, не будучи даже формально ограничены какой-либо идеологической «маркировкой», они «осистемливались» еще легче и быстрее. Препятствием могли стать лишь острые противоречия с кем-то очень влиятельным, способным выставить на федеральном уровне крепкий блок. Вот Сергей Дарькин, владивостокский коммерсант, в 2001-м избранный главой Приморского края. Одолел заместителя дальневосточного полпреда Геннадия Апанасенко. Несмотря на наличие сильных оппонентов и открытых врагов, Дарькин сумел «правильно задружиться» в Москве и укрепился у власти. В 2004 году вступил в «Единую Россию», в 2005-м первым среди «всенародно избранных» был назначен губернатором по новому порядку, в 2010-м прошел переназначение. Отставили его лишь пару месяцев назад. А вот Алексей Баринов, архангельский нефтяник, единоросс (!), в 2005 году участвовавший в выборах главы Ненецкого автономного округа вопреки однозначной позиции «Роснефти», «Лукойла» и Северо-Западного полпредства. И в итоге «обидевший» официального кандидата партии власти «роснефтевца» Александра Шмакова. Баринов стал, в свою очередь, последним «всенародно избранным» по старому закону. Вскоре он понял, что главное не взять банк, а удержать. Старался… Однако уже в 2006 году его уличили в мошенничестве, взяли под стражу и отрешили от должности. Потом осудили, дали три года условно...
Тут вроде бы должен быть какой-то вывод. Но мне представляется, что всё и так очевидно.
