В отличие от товарных рынков, здесь господствуют вполне социалистические отношения

Во время Давосского форума много говорилось о кризисе капитализма (читай — рыночной экономики), о его неспособности решать проблемы мировой экономики и о необходимости поиска новых моделей. Мне кажется, что критика направлена не по адресу. Рыночная модель именно в два последних десятилетия продемонстрировала замечательные успехи, обеспечила весьма высокие темпы роста мировой экономики, позволила вывести из бедности и вовлечь в мировой рынок огромные массы населения в развивающихся странах.

Но в этой системе есть уязвимое место — а именно финансово-кредитная сфера. В отличие от товарных рынков, здесь господствуют вполне социалистические отношения. Эмиссия денег осуществляется государственными центральными банками, цена денег определяется также центральными банками (через учетную ставку), центральные банки фактически назначают (согласовывают) руководителей частных коммерческих банков. Деятельность коммерческих банков регулируется вполне в госплановском стиле — она  зарегламентирована десятками инструкций, и фактически эти банки выведены из стандартной правовой системы.

Эмиссионные решения центральных банков вполне произвольны, несмотря на заклинания о следовании определенным правилам кредитно-денежной политики. Так, именно Федеральная резервная система США создала в 2002–2008 годах денежный пузырь, который привел к финансовому кризису.

Другой аспект этой системы — эмиссия оказывается все же децентрализованной. Центральные банки создают только «деньги высокой силы», то что называется М0, но благодаря механизму денежного мультипликатора большая часть денежной массы (М2) создается кредитами коммерческих банков. Включение коммерческих банков в эмиссионный механизм повышает гибкость системы, но создает тяжелые политические проблемы. В периоды высокой конъюнктуры коммерческие банки получают большие доходы, в кризисной ситуации ошибки банкиров не приводят к банкротству банков. Банкротство крупного банка как элемента сложной системы расчетов приводит к общему кризису, поэтому центральный банк или минфин всегда приходит на помощь. Тут также господствует социалистический принцип, согласно которому прибыли банков приватизируются, а убытки обобществляются, поскольку они покрываются в конечном счете за счет налогоплательщиков.

Из этой противоречивой системы просматриваются два выхода — либо национализация крупных коммерческих банков (что уже делается в ряде западных стран) и последовательное проведение принципов социализма в финансово-кредитной системе, что, правда, приведет к снижению эффективности. Либо последовательный отказ от элементов социализма.

Такие предложения довольно давно разработаны австрийской экономической школой. В отношении эмиссии предлагается либо возвращение к золотому стандарту, то есть к системе, в которой центральные банки обязаны обменивать национальную валюту на золото по фиксированному курсу, либо предоставление права эмиссии частных денег коммерческим банкам и ликвидация центральных банков. В отношении преодоления системных рисков предлагается разделение расчетных и кредитно-депозитных функций банков. В этой системе расчетные банки ведут исключительно расчеты, но не принимают вклады и никого не кредитуют. Кредитно-депозитные учреждения не ведут никаких расчетов.

Тогда из системы расчетов полностью устранены кредитные риски, и банкротство кредитно-депозитного учреждения не приводит к системному кризису. По своей природе кредитно-депозитные учреждения приближаются к паевым инвестиционным фондам и по сути могут предлагать вкладчикам портфели вложений, различающиеся по рискам и доходности.

Сторонники классической теории находят массу технических возражений против предложений австрийской школы. Готовых решений здесь действительно нет. Более того, реализацию вышеизложенных предложений можно уподобить финансовой революции.

В пользу австрийского подхода говорит то, что нынешний финансовый кризис легко интерпретируется в рамках этой теории, а в рамках классической теории — нет. Те меры, которые применяются сейчас в антикризисной политике, — количественное расширение, операции ЕЦБ на рынке проблемных долгов — с точки зрения классической теории являются еретическими. Более того, решая локальные задачи, эти меры откладывают разрешение фундаментальных противоречий на будущее.

Я не уверен, что это удастся. Острота финансового кризиса в США и Европе такова, что это уже стало политической проблемой. Теоретикам придется искать решения или их навяжут политики и избиратели.

Автор — заместитель председателя Внешэкономбанка.