Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
На Украине объяснили открытие второго центра рекрутинга в ВСУ «высоким спросом»
Армия
Генштаб ВС РФ пообещал не отправлять срочников весеннего призыва в зону СВО
Мир
Лавров дал понять, что не Макрону говорить о недоговороспособности России
Общество
Госдуму попросили решить проблему с доступом к коммуникациям в коттеджных поселках
Мир
Посол Антонов назвал непристойными заявления Байдена в адрес Путина
Мир
В Британии допустили скорое поражение Украины в конфликте
Армия
В общевойсковых армиях создадут мобильные группы по борьбе с дронами
Общество
Вильфанд предрек аномальное тепло в Москве в начале апреля
Мир
В постпредстве России заявили о перепредставленности Запада в СБ ООН
Мир
В США заявили о снижении риска эскалации конфликта на Украине
Мир
Лавров назвал Европу одной из главных пострадавших сторон в украинском кризисе
Мир
Украинские СМИ сообщили о взрывах в Днепропетровской области и Черкассах
Мир
Полянский заявил о выдаче Косово карт-бланша на бесчинства против сербов
Мир
Лавров уличил Запад в отсутствии логики в обвинениях в адрес России
Мир
Авиация коалиции США четыре раза за сутки нарушила воздушное пространство Сирии
Общество
В России могут ввести блокировку публикаций в соцсетях видео с убийствами и пытками

«Среди политиков нет людей, с которыми мне бы хотелось познакомиться поближе»

Писатель Аркадий Арканов — о своей новой книге, молодости и современном юморе
0
«Среди политиков нет людей, с которыми мне бы хотелось познакомиться поближе»
Аркадий Арканов. Фото: РИА НОВОСТИ/Владимир Вяткин
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

С писателем Аркадием Аркановым в дни выхода его книги «Вперед в прошлое» о молодости, литературе, медицине и, конечно же, современном юморе побеседовал корреспондент «Недели».

— Книга у вас, Аркадий Михайлович,  довольно грустная получилась, «воспоминательная», скучаете по тем временам?

— Ну, может быть, легкая грусть по прошлому в принципе существует у любого человека. В молодости всегда есть шанс, что всё будет лучше. Происходило много событий, вызывавших однозначно положительные эмоции. Я неоднократно беседовал с людьми, которые провели много лет в заключении, и спустя годы они они умудрялись найти в этом только какие-то положительные моменты. Если у меня есть какая-то тоска, то это по людям, по общению с ними.

— Книга охватывает много этапов: военное детство, послевоенное студенчество, мятежную вольницу 1960-х, диссидентство 1970-х. О каком времени вам интереснее всего вспоминать?

— Вообще, все годы получились мятежными. Незабываемые моменты были всегда. Есть что вспомнить из институтских лет — наши капустники, театральный коллектив, который стал предтечей КВН, одним из главных создателей которого был мой студенческий товарищ Альберт Аксельрод. Вспоминается и моя поездка во Вьетнам. Ну и, безусловно, этап «Метропроля». Это время на меня сильно повлияло, хотя и доставило немало волнений.

— Закончивший МАРХИ Андрей Макаревич считает, что законы гармонии в живописи и музыке схожи. Вы заканчивали медицинский институт. В каких отношениях находятся медицина и литература?

— Есть такое расхожее выражение: «Писатель — инженер человеческих душ», но дело в том, что душа живет в четком анатомическом образовании и некоторые поступки объясняются изменениями в организме. Так что если человек пишет о людях, он должен знать физиологию, анатомию, психологию. У человека, обучающегося в мединституте, конечно же, на эту тему возникает огромное количество вопросов и ассоциаций. И если у человека есть литературное дарование, то медицина этому тоже способствует. Поэтому большой процент писателей в мировой литературе имели медицинское образование.

— Аксенов, Гладилин, Искандер, Евтушенко, Вознесенский в вашем описании настоящие «братья по оружию». Это был феномен времени, ушедший вместе с эпохой?

— Вы правы, я думаю, что именно время во многом объясняет эти братские отношения между людьми одного мировосприятия. Это было ощущение внутренней крепости, психологической защиты и, конечно, взаимоподпитка. Люди были разного направления, уровня интеллекта, отпущенного дарования. К сожалению, со временем индивидуализм развился и некое безразличие к тому, что происходит не с тобой. Старшие товарищи относились к нам, как хорошие родители, которые не наказывали расшалившихся детей, а делились опытом. Не было снобизма, сознания своего положения.

— Вы говорите, что юмор выручал вас во многих ситуациях. А бывало ли, что он вас подводил?

— Я всегда пытался и пытаюсь донести до всех, что отношение к окружающему миру через введенную в него призму может быть разным, но должна быть еще одна призмочка, которая выражается пониманием чувства юмора. Потому что именно юмор, даже не юмор, а ирония обозначает уровень интеллекта человека. Потому что это облегчает существование. Человек должен уметь, одновременно оставив себя здесь, улететь и посмотреть на себя с космических высот. И оттуда сказать: «Господи, всё, что происходит, с точки зрения космоса — такая ерунда». Это же как с цивилизацией муравьев и пчел, где свои короли и рабочие, а над всем этим стоит человек со спичками. Сверху никто не разбирается, кто перед тобой: президент страны или рабочий с тачкой. Я всегда считал и считаю, что если настоящее произведение создано для того, чтобы его читали и слушали, то оно должно быть облачено в какую-то форму. В советское время, удачно выбранная, она позволяла упрятать социальный смысл, который цензура обнаружить не могла. И в этом была прелесть сочинительства! И когда читатель или слушатель это находил, он был благодарен вдвойне. Когда формально цензура «отлетела», то и скрывать стало нечего. А многим актерам и сатирикам хотелось сохранить успех. Постепенно уровень стал опускаться всё ниже и ниже. 

— А вам не кажется, что юмористов сейчас развелось больше, чем поводов для смеха?

Юмористов и людей с юмором очень много, но только один из тысячи удачно сделает это делом своей жизни. Раньше мы говорили, что американский юмор тупой. Мол, покажи им кукиш, и они ржут как резаные. Но сейчас пришло к тому, что уровень жизни в Штатах намного выше, чем у нас, и они могут смеяться, над чем хотят. А мы опустились до их уровня, а живем на несколько порядков хуже. И это опасно. Можем «просмеять» всю свою жизнь.

— После того как прикрыли вашу программу «Белый попугай», на ТВ из действительно смешных программ остались разве что «6 кадров».

— Да, «Белый попугай» улетел навсегда. Я вам скажу так, «6 кадров» достаточно профессиональны. Не все «в десятку», но это профессионально и с точки зрения актерской, и с точки зрения авторской. Отмечу еще «Большую разницу». Он пародийная и на этом построена, в ней работают профессиональные актеры. С литературной точки зрения там не всегда всё хорошо, но сама идея мне по душе. Была отличная программа «Городок», правда, сейчас в силу того, что ей много лет, она немного «посыпалась». Очень хорошего уровня украинская программа «95-й квартал». У нас, к сожалению, идет направление на развлекательные программы. Не программы с формой и содержанием, а именно развлекательные.

— Ну, много юмора ушло в интернет. Вы слышали что-нибудь про «Реутов ТВ»?

Я не интернет-человек. Мой коэффициент полезного использования интернета — 5%. Но иногда мне что-то советуют, действительно нахожу какие-то фразы, афоризмы, каламбуры.

— Много лет назад в той же «Литературке» был опубликован юмористический рассказ вашего сына Василия. Он был корреспондентом на НТВ и явно не пошел по литературной части?

— Василий расторг контракт с НТВ и занимается преподавательской деятельностью в Колумбийском университете Нью-Йорка. Преподает русский язык и литературу и по мере возможности занимается литературным переводом. Вот в чем ему не откажешь, так это в литературном даровании. Он перевел два романа  Джонатана Сафрана Фоера «Полная иллюминация» и «Жутко громко и запредельно близко». У него многого стихов, своеобразных, иронических. Думаю, если у него появится возможность, он создаст что-то по-настоящему свое.

— Многие «большие люди», описанные в вашей книжке, явно вызывают у вас этакую «ироничную приязнь»: Фурцева, Горбачев, чиновники рангом пониже. Такие люди есть сейчас?

— Честно говоря, людей, с которыми мне было бы интересно познакомиться поближе, нет. Я не могу назвать ни одного политика ни одного политнаправления, который вызвал бы интерес и желание понять его, пойти пообщаться. Чтобы для меня это было открытием. Неинтересно.

— А что же вам интересно?

— Идей очень много. Они и драматургического порядка, и сценарного, но увы. На сегодняшний день не могу найти найти человека, который бы понял, что я хочу ему вложить. Режиссерам же моего поколения хочется легонького и модного. Я всегда остаюсь при своем мнении. Все говорят, что нужно найти денег, но это же не ко мне вопрос... 

Комментарии
Прямой эфир