«Техника коррупции — это безумно интересно. Сразу становится понятно, в чем величие Гоголя»

В последние недели Роман Виктюк регулярно оказывается одним из главных культурных ньюсмейкеров. Сначала — «Коварство и любовь» в качестве подарка на собственное 75-летие, затем — персональный залп из пушки в Петропавловской крепости, наконец, судебный иск РАО к театру Виктюка за неуплату авторских отчислений. Обо всех новостях культовый режиссер отчитался корреспонденту «Недели».

— Почему на свои три четверти века вы подарили себе именно «Коварство и любовь»?

— Впервые я поставил эту пьесу в 14 лет. Собрал знакомых ребят во Львове. Я играл, естественно, героя. Луизу играла дочь полковника, мы с ней обожали друг друга. Вскоре отец решил, что девочку пора изолировать от местного населения. Он собрался переезжать в Волгоград. В один прекрасный день к дому подкатил грузовик. Люся мне призналась, что никуда не поедет. Я сказал маме, что Люся остается у нас. Мама согласилась. Выносят вещи, заводят моторы, в последнюю секунду Люся вырывается из машины и бежит назад. Четыре солдата ее хватают и тащат (как будто это финал «Трех сестер» Чехова), а она кричит.

— С того спектакля в нынешний что-нибудь перешло?

— Нерв расставания. Ни разу ни в одном спектакле мне не удалось передать ее крика и моего оцепенения. Эту ноту я слышу, но как воплотить ее через организм актера — не знаю.

— У вас в квартире один балкон выходит на Госдуму, другой на Кремль. Какой вам больше нравится?

— Тот, где меньше шума — у Госдумы. Они тише приезжают.

— Как вы смотрите на инициативу снять звезды с кремлевских башен?

— А их что, еще не сняли? Я не смотрю на эти звезды. Я высматриваю окно, где Иосиф Виссарионович работал. Сейчас оно не горит. Но те, кто в Кремле работает, утверждают, что слышат его сапоги.

— Почему вы говорите «Крэмль», а не «Кремль»? От слова «крэм» что ли?

— Конечно, от слова крем. Так более возвышенно звучит. Крем — это пышное, это всегда нравится, это всегда сладко. А внутри может быть яд. Но все, не думая, набрасываются на крем.

 — Какие у вас отношения с нынешней властью?

— Прекрасные. Наши лидеры меня поздравляют с днем рождения, пишут хорошие тексты.

— Это же не они пишут.

— Ну, значит, читают.

— Не читают.

— Еще как читают. Там же подпись стоит. И жена присоединяется — значит, читает.

— Недавно вы произвели залп из петропавловской пушки в Петербурге. Не испугались грохота?

— Я с такой силой рванул, что сам себе поразился: даже пушка зашаталась. Генералы, которые стояли за мной, были в шоке. Они сказали: «У вас такая сила, вы и железом владеете».

— Юристы из Российского авторского общества утверждают, что вы не платите за музыку Прокофьева и Шостаковича, которая звучит в ваших спектаклях.

— Это ошибка. Мы на протяжении 15 лет безупречно платим. А тут приехали в какой-то город, и принимающая сторона взяла на себя расчеты с РАО. Есть вал — сумма, которую прокатчик получает за билеты. А нам достается только фиксированный гонорар за каждый спектакль. РАО требует, чтобы мы платили с вала. А мы даже не знаем, какого он объема, и не должны знать. РАО — бесстыжая организация. Я с ними не могу общаться. Когда они приходят — мне нехорошо. Поэтому мы и платим исправно.

— Вам когда-нибудь приходилось давать взятку?

— Лет 15 назад я задумал сделать телеверсию «Ревизора» с политиками в главных ролях. И первая сцена, которую мы хотели снять, — сцена дачи взяток. Я пригласил Жириновского, Новодворскую, Лужкова, Немцова. Лужков должен был играть ревизора. Все согласились! Но телевидение отсрочило съемку, и идея ушла в песок. Жириновский до сих пор каждый день пишет мне об этом.

— Его актерский талант даром не пропал.

— Мне было интересно понять их технику. Вот когда человек входит, Жириновский уже все знает, все видит по глазам. Он знает, как снять напряжение с человека, который приносит, в какой момент нужно отвернуться. Техника коррупции — это безумно интересно. Сразу становится понятно, в чем величие Гоголя на века.

— Вы действительно победили Анатолия Вассермана в «Играх разума» или это была постановка?

— Конечно, победил, еще и деньги получил. Когда я вошел в студию, он так на меня посмотрел, что я понял: меня ждет фиаско. Я же вообще не знал, на какую передачу иду — никогда не спрашиваю. Подзываю мальчика-редактора, говорю: «Быстро, ответы сюда». Он умоляющим голосом: «Это компьютер, достать ответы невозможно». Говорю: «Тогда быстро стакан коньяка». Принесли, выпил — не действует. — Дайте еще. Дали еще. Пошел. Там люди хлопают, думаю: как меня любят, а я сейчас опозорюсь. И вдруг увидел автомат с деньгами. Как только я понял, что деньги тают с каждой секундой, я моментально дал ответ. Ведущий кричит: «Да!»

— Вы так любите деньги?

— А почему они должны пропадать, если передо мной лежат? Я уже знал, что я буду на них покупать. На следующий день иду по Кузнецкому мосту, опаздываю. Думаю, кто меня подвезет? Подхожу, таксист сам открывает дверь и говорит: «Садитесь». Я думаю: боже, какая у меня популярность. А он говорит: «Вы победили самого Вассермана. Вы — ум номер один». Я согласился.

— У вас любовь к себе растет с годами?

— У каждого хорошего человека любовь к себе должна расти. Она поддерживает те крылья, которые нам даны с рождения. Я с самого начала шел по своему пути. И знаю все наперед.

— Сколько мне жить осталось?

— У нас на Украине говорят иначе: дотяни до 75, а потом — как хочешь. Меня так дома учили. Дотяни — очень правильная формулировка. Но ведь мне еще осталось... боже, 50 лет! Ой, как долго еще тянуть.

Ближайшие спектакли Театра Романа Виктюка:

В Театре киноактера:

«Саломея», 12 декабря, 19-00

В Российском молодежном театре:

«Саломея», 30 января, 19-00

«Коварство и любовь», 31 января, 19-00