Осетинские пироги с тротилом


Вторник в Цхинвале начался со взрыва. Взорвали балкон дома, в котором прописан генпрокурор республики Таймураз Хугаев. По официальной версии злоумышленники выстрелили из ручного гранатомета в окно квартиры чиновника, но промахнулись — снаряд взорвался, ударившись о кирпичи, которыми обложен балкон, выбив несколько окон и погнув карниз. Обошлось без пострадавших.
Скорее всего, говорят соседи генпрокурора, из-за того что ни сам Хугаев, ни его семья в квартире не живут — прокурор лишь прописан в многоквартирном доме, а живет в частном секторе. Ни генпрокурора, ни его жены утром в квартире действительно не было — дверь журналистам открыл мужчина в очках, сообщивший, что жильцы уже уехали, а милиционеры еще не приехали.
На самом деле милиционеры стояли внизу, у подъезда, но на специалистов, приехавших расследовать теракт, они были похоже куда меньше, чем на зевак в форме.
— Говорят, из противотанкового долбанули, РПГ-9, — один из них показывает остальным на едва заметный скол на покрытой бетоном кирпичной кладке балкона. — Вон как стекла поразлетелись.
— РПГ бы кирпич насквозь прошел, ну или разнес балкон в щепки. Тут, похоже, из подствольника стреляли, в окно целились, но чуть-чуть не рассчитали, — не соглашается другой.
В штабе опального экс-кандидата Аллы Джиевой новость о взрыве восприняли как очередную провокацию властей.
— Они все делают для того, чтобы максимально обострить ситуацию, ввести режим чрезвычайного положения и оставить Кокойты президентом, — сообщала приехавшая утром на площадь к своим сторонникам-демонстрантам Алла Джиоева. — Мы постоянно сталкиваемся с провокациями, и они становятся все опаснее. Сегодня перед зданием верховного суда брат Кокойты Роберт приказал не пускать меня в здание, где рассматривалась моя жалоба, и пытался затащить в машину одного из демонстрантов — священника отца Саурмага. Кто такой этот Роберт Кокойты? Какие у него полномочия?
Заседание суда, на которое не пустили Джиоеву, в ее отсутствие принял решение по жалобе экс-кандидата, просившей признать незаконным отмену результатов выборов. Как и ожидали сторонники Аллы Джиоевой, суд жалобу отклонил.
— Решение суда окончательное и не подлежит пересмотру, — успокаивает президент Кокойты глав силовых ведомств Южной Осетии, собравшихся на совещании в доме правительства республики. — Новые выборы президента должны пройти, как и было назначено ранее, 25 марта. И ваша задача — не допустить обострения обстановки в республике. Никакие политические амбиции не должны стать причиной беспорядков на улицах Цхинвала.
Из слов Кокойты понятно, что он намерен остаться в президентском кресле до весны и не рассматривает всерьез обещание сторонников Аллы Джиоевой провести в ближайшую субботу инаугурацию своего кандидата. Да и сама Джиоева говорит о грядущей церемонии уже без прежнего энтузиазма.
— У нас тут правит Кокойты, брат Кокойты, шурин Кокойты, слуга Кокойты, собака Кокойты, но не народ Южной Осетии. Эта семейка присвоила себе власть в республике, — злость в голосе экс-кандидата уже звучит реже, чем отчаяние. — И если здравые силы здесь, в Северной Осетии, и в России не вмешаются в развитие ситуации, может произойти всё что угодно. Мы уже рассматриваем для себя возможность попросить политического убежища в третьих странах. Не только я, но и все те, кто выходит поддержать меня. У нас не власть отняли, а родину.
По словам Аллы Джиоевой, оставаться в республике становится все опаснее не только для нее самой, но и для ее сторонников, на которых постоянно усиливается давление со стороны властей. Подтверждением слов Джиоевой стал арест двух ее сторонников — Давида Джиоева и Романа Бесаева, подозреваемых в организации того самого покушения на генпрокурора. В штабе экс-кандидата уверены, что задержанные не имеют к обстрелу квартиры Хугаева никакого отношения, а их арест — лишь попытка запугать митингующих. Точно так же относятся демонстранты и к слухам о готовящемся разгоне собравшихся на площади в ночь на среду.
— Они хотят нас запугать, для того чтобы мы сами ушли, но мы не дождутся, — обещают журналистам греющиеся у костров демонстранты.