Даже учитывая величину фигуры Юрия Михайловича, гарантий никто дать не может
У Юрия Михайловича сейчас очень неуютное положение. Прежде всего потому, что наша действительность предполагает очень легкую трансформацию процессуального статуса «свидетель» в процессуальный статус «обвиняемый». А как только статус меняется, сразу встает вопрос избрания меры пресечения — должна она быть связана с лишением свободы или нет. И если следователь принимает положительное решение, то арест следует незамедлительно. Через призму нашей действительности, связанной с пытками и мучениями в тюрьмах еще не признанных судом виновными людей, это и создает неуютное положение, если случится то, от чего Юрий Михайлович, как нам кажется, застраховался.
Поэтому естественно, что каждый поход в качестве свидетеля, и в особенности по такого рода делам, где есть сложные экономические схемы, где существует большая для вероятности того, что произойдет изменение статуса, — очень неприятная ситуация и предсказать ее исход практически невозможно. Даже учитывая величину персоны Юрия Михайловича, гарантий никто дать не может. Более того, существует опасность того, что даже полученные гарантии не будут выполнены.
Следователи часто врут, для того чтобы добиться своего результата — например, обещают меру пресечения несодержание под стражей в обмен на подписание протокола, который не соответствует действительности, и т. д. Человек подписывает, и его тут же «закрывают». Эта система обмана — неотъемлемая часть расследования, то есть ввести в заблуждение обвиняемого-подозреваемого для того, чтобы получить нужные показания и добиться нужного деяния. Скользкость ситуации вокруг Лужкова и в том, что там верить никому нельзя. Чем жарче убеждения и чем четче клятвы — тем больше вероятность, что их никто не собирается исполнять.
После первого допроса сегодня вряд ли стоит ждать сенсации. Я знаю, что российские следователи — изощренные мучители. Человек, собирающийся на допрос, испытывает невероятно сильные эмоции и чувства, он постоянно думает, что сказать, как сделать. И когда его не берут под стражу в первый раз, то это воспринимается как невероятное облегчение, но его вызывают второй раз и т. д.
Мне кажутся странными рассуждения о том, что факт возвращения Лужкова в Москву укрепит его политическую репутацию. Как и то, что экс-мэр может стать членом Совета Федераций, как об этом говорит его адвокат. Профессиональная деятельность адвоката — защищать клиента в рамках уголовного процесса, а перемещение подзащитного в политической иерархии — не его дело. Такое предположение мог бы сделать кто-то из Совета Федераций или какой-либо субъект, который мог бы выдвинуть Юрия Михайловича и где у него осталось немало сторонников, людей, которые ему благодарны за ту или иную помощь, субвенции и дотации. Такое было бы возможно, если бы не наша вертикаль исполнительной власти. Если бы такие вопросы решались только в регионе, выдвигающем сенатора, тогда, вероятно, Лужков давно бы был в Совете Федерации.
