«Система подбора кадров в стране пока действует крайне неэффективно»
В Татарстане уже восемь лет функционирует так называемое электронное правительство. В правительстве республики полностью отсутствует бумажный документооборот, а на улицах и в общественных местах стоят «инфоматы», с помощью которых можно пожаловаться на чиновника, сделать загранпаспорт и даже подать заявку на установление отцовства или регистрацию брака. О том, как проходило внедрение этой системы, о процессе децентрализации и политике партии «Единая Россия» в Татарстане «Известия» побеседовали с президентом республики Рустамом Миннихановым.
— Татарстан уже стал чуть ли не прообразом «большого правительства», главным принципом которого должна стать обратная связь с гражданами. Скептики говорят, что стране в целом до полноценного введения современных систем взаимодействия понадобится еще лет 30…
— Сегодня в Татарстане в 60% домохозяйств есть компьютер и интернет. А секрет нашего успеха в том, что двигателем процесса является не государство, а общество и бизнес.
Скептиков я понимаю. В нашей стране нет системной работы по IT. Каждое министерство, каждая компания, каждое ведомство имеет свою программу. Все они работают в разных программах, ни одно ведомство не синхронизируется с другим. Мы исключили возможность каждому ведомству покупать, что оно хочет. Появился один программный продукт для всех, и даже наш сайт — универсальный для всех министерств.
— Сколько стоило внедрение системы электронного правительства в Татарстане?
— На оборудование мы денег много не потратили. Мы потратили деньги на программные продукты, на интернет-трафик. Бюджет развития проекта электронного правительства республики ежегодно — 200 млн рублей, а бюджет эксплуатации — около 300–350 млн рублей. Уже сегодня наши граждане за октябрь месяц получили 1 млн 200 тыс. государственных услуг в электронном виде.
Например, в среднем час каждого гражданина стоит определенных денег — около ста рублей, если взять нашу среднюю зарплату по Татарстану и поделить на количество рабочих часов. В итоге люди сэкономили время, которое стоит около 100 млн рублей в месяц. Когда я работал с бумажной документацией и просил найти мне такой-то документ, мне его искали по три дня. Сегодня — с электронным документооборотом — мы знаем все про любой документ: где он находится, у кого он «застрял». Вот у меня сейчас (доставая айпад) — 28 документов, которые я не рассмотрел. Если бы восемь лет назад я уехал в командировку, по приезде я обнаружил бы горы бумаг в своем кабинете. Ведь в день я работаю с 60–70 документами.
— Помогает ли такая система бороться с коррупцией?
— Даже информационные технологии полностью пока не позволяют избавиться от коррупции. Но когда будет все прозрачно, когда мы доведем работу до конца — то конечно. Вот возьмите даже электронную очередь в детские сады — она видна и доступна всем. В системе электронной очереди сразу видно, кто пытается мухлевать. Когда все расписано и прозрачно, чиновник, прежде чем, что-то сделать, уже подумает переставить кого-то в начало очереди и взять за это деньги.
То же самое с ГИБДД. Общение с представителем полиции, с одной стороны, упрощается, с другой — усложняется. С системой видеофиксации нарушений проблему уже нельзя решить «на месте». Я ругаю вице-премьеров правительства, если вижу, что за ними числятся неоплаченные штрафы ГИБДД. Хотя, конечно, чиновник ищет варианты, как сохранить свою нужность, и будет продолжать их искать.
— Чиновники очень сопротивлялись?
— Конечно, чиновник будет мешать. Зачем это все ему нужно? Раньше к нему приходили люди, которые от него зависели, а теперь с введением государственных услуг в электронном виде чиновник беспокоится, ему семью кормить. Не скрою, все эти процессы шли достаточно сложно. И когда мы электронное правительство запускали, нам пришлось обучить всех работников министерств, уволить их, и потом через аттестацию вновь принимать на работу. Это было в 2005 году. Министры, вице-премьеры — все сдавали экзамен. Возмущались, переживали.
— Так будет и на федеральном уровне, это очевидно. Как вы считаете, приживется ли «большое правительство»? Не ждет ли его судьба многих общественных институтов, которые так и не заработали?
— Дмитрий Медведев, как и всякий руководитель, безусловно, хочет улучшить работу правительства. Поймите, правительство никогда не бывает для всех хорошим. Люди всегда и во все времена будут считать, что оно малоэффективно и недостаточно хорошо работает. Я сам работал в правительстве — в республиканском. Так что задача Дмитрия Анатольевича, до того как он сам возглавит кабинет министров, — аккумулировать знания о проблемах, общаться не только с теми, кто его хвалит. Так что в любом случае «большое правительство» — хорошее начинание. Дмитрию Медведеву на кого-то надо опираться. Он тоже понимает, что сегодня нужны новые люди, новые силы, новые кадры. Система подбора кадров в стране пока крайне неэффективно действует. Коммунистическая партия и комсомол в этом смысле работали гораздо эффективнее.
— С 1 декабря свою работу должна закончить комиссия Козака–Хлопонина. Чего ждете от ее работы? Какие предложения вы внесли и к каким из них прислушались в комиссии?
— Мы внесли массу предложений и по административным, и по финансовым вопросам. Но для того чтобы совершить децентрализацию в полной мере, нужно изменить страну. Страна должна стать реальной федерацией. То есть субъекты должны иметь соответствующие полномочия — и финансовые, и все остальные. Президент должен опираться на регионы. Он же назначает губернаторов. Сейчас в регионах огромное количество федеральных органов с дублирующими функциями. Это мешает чрезвычайно. А доверие главы государства — это экономические показатели. Кто хорошо работает, у того должно быть больше полномочий, подкрепленных деньгами.
Конечно, сейчас кажется, что регионы нельзя далеко «отпускать». Это психология. Вся система выстроена так, чтобы все собирать, а потом — раздавать. И для того чтобы это поменять, надо менять всю страну. Но поймите, что и сами регионы к этим изменениям не готовы. Основная масса сидит на дотациях и хорошо себя чувствует.
— Централизация себя не оправдала?
— Было другое время, другие задачи. Были разброд и шатания, нужно было выстроить эту систему централизации. Обратно поменять все это в пользу децентрализации очень сложно. И не надо думать, что большинство федеральных ведомств на самом деле эту децентрализацию поддерживают. Это не так. Децентрализация будет происходить, но не так быстро, как хотелось бы. Централизация — гораздо более быстрый процесс. Не забывайте, этого еще должно захотеть само общество. Децентрализация предусматривает самодостаточность людей, они сами должны принимать решения. К сожалению, у нас таких самодостаточных регионов от силы 10–15.
— Может, пора подумать о возвращении губернаторских выборов?
— Что это даст? Это не поможет децентрализации. В сегодняшней ситуации назначение глав регионов дает больше возможностей президенту передавать полномочия руководителям субъектов. Для этого нам надо, как Америке, еще 200 лет растить свою демократию. Двадцать лет, которые прошли — это очень мало. Люди должны понимать, что если ты не будешь работать — не будешь кушать. Так все просто.
— В Татарстане, в Казани, не очень чувствуется наступление парламентских выборов. Почти нет билбордов, агитации. И вы, кажется, не очень любите говорить о политике. Вы не говорите о «Единой России» вообще. Может, с внедрением «большого правительства» отомрет и партийная система?
— Я не могу воспользоваться этим интервью и агитировать. Люди сами должны оценивать, с кем им по пути, а с кем — не по пути. Мир развивается по определенным правилам. Во всех развитых странах работают партии. Конечно, партийная система у нас не до конца выстроена. Но за 5–10 лет ее и не выстроишь. И «Единой России» тоже надо приложить много сил, чтобы она менялась, соответствовала времени. Она не должна только с флагами ходить. Конечно, партийная система нужна. Но все забывают, что «Единая Россия» — еще очень новая партия.
