Великая хозяйка маленького дома
Имя Сьюзан Фаррелл — любимой балерины Джорджа Баланчина и первой исполнительницы многих его шедевров — уже давно вписано в историю американского и мирового балета. А драматическая история любви стареющего маэстро к юной «алебастровой принцессе», ее бегство в замужество c последующим изгнанием из труппы, работа у Мориса Бежара и возвращение через шесть лет в труппу Баланчина — сюжет, достойный романов и кинофильмов. По завершении танцевальной карьеры Сьюзан Фаррелл преподавала и занималась постановками балетов Баланчина, передавая их новым поколениям артистов в Париже, Вене, Берлине, Петербурге, Москве. Оказавшись невостребованной в родном театре — созданном Баланчиным New York City Ballet, она основала в 2001 году собственную труппу, базирующуюся в Кеннеди-центре в Вашингтоне. Сейчас в ней два десятка артистов и полдюжины стажеров. Репертуар этой маленькой компании, танцующей всего несколько недель в году, — балеты Баланчина, как хорошо известные публике, так и редко исполняемые или совсем забытые.
Свое десятилетие труппа «Балет Сьюзан Фаррелл» отмечает гастролями по городам Америки. В Нью-Йорке они выступали в театре современного танца Joyce с небольшим залом на 470 мест, дав семь представлений. И даже на последних из них зал был заполнен. Похоже, там не было случайных зрителей, все знали, зачем идут, и имя Фаррелл было главной приманкой. Люди у входа в театр обменивались понимающими улыбками и были связаны, казалось, каким-то общим братством.
В первом отделении был показан редко идущий балет Баланчина Divertimento Haieff (1947 год) на музыку Алексея Хаева, ныне забытого американского композитора русского происхождения. Увы, его музыка, напоминавшая адаптированного «для чайников» Стравинского, спектакль не украсила. 15-минутный балет в стиле неоклассики, исполняемый балериной и премьером при поддержке четырех пар солистов, содержит и танцы всего ансамбля, и мужские соло, и вариацию балерины. Но самым удачным получился красивый и технически трудный лирический дуэт. Первые исполнительницы «Дивертисмента» обожали это адажио, снабжая его эпитетами «сказочное», «божественное», «драгоценное», «мечта балерины». Но если говорить о балете в целом, то сейчас возникает ощущение, что «Дивертисмент» — это эскиз к поставленным вскоре великим балетам Баланчина, таким как «Хрустальный дворец», «Тема и вариации», «Кончерто барокко».
В программе второго отделения были два 10-минутных дуэта на музыку Чайковского. Первым шло адажио из балета «Бриллианты», поставленное на Фаррелл в 1967 году. Стравинский говорил, что не встречал столь музыкальной балерины, как она. В «Бриллиантах» хореография Баланчина не следует за музыкой, а чуть опережает ее, создавая контрапункт. Этому и учит Фаррелл своих артистов. Исполнительница не изображала имперского величия, не закладывала ноги за уши, но соблюдала стиль постановки и правильно расставляла акценты.
А вот второй дуэт Meditation — вещь редчайшая. Поставлен в 1963 году тоже на Фаррелл, которой было 18 лет, — ее вторая сольная роль. Баланчин послал тогда юной балерине письмо с собственным переводом стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье», объясняющее настроение героя.
Солиста Баланчин одел в обычные брюки и рубашку и попросил гримера добавить ему седины в волосы. А нынешний исполнитель просто-таки был похож на Баланчина. Фаррелл не исключала, что если бы м-р Би был моложе, он бы сам станцевал с ней это па-де-де, но она никогда об этом Баланчина не спрашивала. Но говорила потом, что он поставил не балет, а их собственную жизнь. Meditation никто никогда не танцевал, кроме Фаррелл. Когда она покинула труппу, балет выпал из репертуара и был возобновлен лишь после ее возвращения.
В заключительном отделении шел «черно-белый» шедевр Баланчина — «Агон» на додекафоническую музыку Стравинского. В отличие от Meditation, где технические трудности скрыты от зрителя драматическими отношениями героев, «Агон» обнажает механику движений. Это танцевальный спор восьми женщин и четырех мужчин с двумя трио и центральным дуэтом. И снова артисты Сьюзан Фаррелл покоряют не личным мастерством, но соблюдением стиля.
Сьюзан Фаррелл делает большое дело, восстанавливая тексты забытых балетов Баланчина, прививая артистам первозданную манеру исполнения. Жаль только, что эта нелегкая и нужная работа ведется в таких скромных масштабах.
