"Сеть - это открытость, отсутствие пафоса и коммуникабельность"
21 октября в клубе Gogol cостоится презентация нового альбома группы Zorge. Накануне лидер одной из самых результативных российских альтернативных рок-групп Евгений Федоров встретился с обозревателем "Известий".
— Слушая новые работы музыкантов, вроде Red Hot Chili Peppers, замечаешь, что их музыка становится все менее жесткой. В Zorge, если сравнивать его с твоей бывшей группой Tequilajazzz, улавливается что-то похожее. Это личное взросление или часть общей тенденции?
— Если прислушаться, то можно заметить: внутри эта музыка устроена очень жестко. Из некоторых песен при помощи легкой звукорежиссуры можно сделать практически хардкор. Просто здесь у армированного костяка свое место — он не выпячен наружу, занимает свое положенное место в фундаменте и укрепляет стены. А на них красивая лепнина, и цвет у дома радостный, хотя живется в нем по-разному и непросто. Наши концерты звучат намного сырее и брутальнее — вот приходите и испугайтесь. Ну альбом — да, получился радостнее, чем все мои предыдущие. Такое настроение у нас здесь было.
— Cредства на альбом вы собирали через ресурс kroogi.ru Через него и продаете. Насколько этот метод оказался действенным?
— Я бы уточнил: мы не продаем, просто можно нас поддержать, перечислив любую сумму, а скачать альбом можно и бесплатно. Мы набрали очень приличную сумму авансом, чем обеспечили себе возможность работы над альбомом. Ну и плюс к тому вся промодеятельность происходит практически исключительно через Сеть, про радио мы давно забыли. В интернете же мы абсолютно доступны. Полная открытость для аудитории, отсутствие пафоса и коммуникабельность в Сети делают чудеса — и это стиль нового времени, поэтому, думаю, нам и удалась эта затея со сбором денег.
— Во времена Tequilajazzz ты вдохновлялся многими контркультурными источниками: «народовольцами» из RAF, авангардом во всех его проявлениях, «независимым» кино. Что тебе интересно сейчас в контексте Zorge?
— Ну, как обычно, это и приключенческая литература, и кино. В общем, всякая «авантюристика» вроде шпионских романов и фильмов про Джека Воробья. В этой пластинке есть секреты. В ней даже Рерих есть спрятанный. Я в последнее время много ездил туда-сюда по планете, «примеряя» ее на себя. Это было увлекательно и, конечно же, отразилось на материале альбома. Сейчас мы уже со спокойным сердцем готовим новую пластинку.
— Твоя музыка всегда была кинематографична, но в этот раз кино у тебя буквально сочится. Одни упоминания «Бонни и Клайд», «Лихорадки субботнего вечера», «Крестного отца» и даже «советской кинокритики» чего стоят.
— Ну, это мои киноманские штучки. Мой всегдашний поклон незабвенному кинотеатру «Спартак» в Ленинграде, воспитавшему уйму странных в хорошем смысле людей. Это была наша «Шинель», перефразируя классика. Я там неизменно простужался, поскольку иногда целый день не выходил из зала, отсматривая фильм за фильмом в фестивальном режиме. Пожалуй, единственное «место-явление», по отношению к которому я позволяю себе ностальгию.
— Какие свои работы на поприще кинокомпозитора ты считаешь наиболее удачными?
— Веселее всего было делать «Железную пяту олигархии» и «Тело будет предано земле, а старший мичман будет петь». Тепло вспоминаю первые сезоны «Тайн следствия». Не удивляйся, но мы каким-то чудом применили абсолютно артхаусный подход. Это в сериале-то! Сейчас такое вряд ли возможно.
— Часто ли ты соглашался на написание музыки только в силу материальных соображений?
— Можно меня проклинать, но мне довольно интересно работать на заказ. Это даже как-то спортивно, что ли… Дело даже не в фиге в кармане. Просто иногда любопытно поиграть на чужом поле. Вдруг удастся что-то свое взрастить?
— Вполне в ключе твоего альтернативного курса, выбранного еще во времена Tequilajazzz. Тебе удобно в этом пространстве — без стадионов и песен на радио?
— Я абсолютно не против наших песен по радио. Пусть бы звучали, так ведь не берут! Свободы от этого не больше и не меньше. Мы просто делаем все так, как считаем нужным и достойным человека, а не как считает умозрительный «программный директор». Жить так, конечно, труднее, зато экологичнее. Экология — это ведь одна из проблемнейших вещей, верно?
