Южная Корея прославляет святого назло японцам
Члены католического архидиоцеза Сеула высказались за причисление к лику блаженных (беатификацию) Фомы Ан Чунгына, известного тем, что он в 1909 году застрелил в Харбине председателя Тайного совета Японии Хиробуми Ито. На симпозиуме, посвященном этому вопросу, Ан Чунгын был назван «инструментом божественного правосудия».
Сейчас Ан Чунгын, католик, националист и борец за освобождение от иностранного владычества, признается народным героем в обеих Кореях, а на юге он, кроме того, является и местночтимым святым. По словам прежнего кардинала Сеульской метрополии Ким Су Хвана, Церковь не считает преступлением убийство с целью защиты родины. Тем более что сам Ан Чунгын был казнен в тюрьме Порт-Артура, то есть может считаться мучеником.
Так что несколько сомнительная для святого биография корейского патриота особых вопросов не вызывает. В первую очередь потому, что данная беатификация является скорее политическим ходом.
— Национализм — это клапан для сброса пара как в Японии, так и в Корее, — объясняет сотрудник Корейского центра Института Дальнего Востока РАН Константин Асмолов. — Стоит вспомнить хотя бы споры вокруг островов Токто (по-японски Такэсима). В Корее был даже введен в школах курс «Токтоведения», хотя Япония пока не обращалась с официальными претензиями в международные организации.
Недавно Токио в очередной раз отказался выплатить компенсации корейским женщинам, бывшим сексуальными рабынями в японской армии во время Второй мировой, апеллируя к тому, что все, что полагалось, было им выплачено еще в 60-х годах. Корейцы отреагировали на это прославлением в лике блаженных убийцы японского политика.
Сеул по сути демонстрирует, что Токио придется с ним считаться. Момент выбран удачно: японская экономика близка к рецессии, а значит, можно надавить на соседа.
— Это попытка проверить устойчивость курса японской стороны на спокойное развитие, декларируемое правительством Ёсихико Нода, — говорит доцент Дальневосточного федерального университета Иван Золотухин. — К тому же Япония в 2005 году позволила себе пересмотреть историю первой половины ХХ века, в частности, в лестном для себя свете истрактовав как Нанкинскую резню в Китае, так и оккупацию Кореи. Нынешние действия — своего рода контраргумент.
Впрочем, прославление Ан Чунгына важно и для южнокорейского правительства. Президенту Ли Мен Баку остался год до выборов, экономический рост в стране замедлился, переговоры с КНДР находятся в тупике. На этом фоне религиозная акция может поднять рейтинг власти, напомнив избирателям, что народ един, а вокруг враги.
Реакцию японцев несложно предсказать. Для сравнения достаточно вспомнить, какое раздражение вызывают в Москве демонстративные акции по увековечиванию памяти Джохара Дудаева в Риге или переименование улицы перед российским посольством в Варшаве в честь лидера чеченских мятежников.
Токио, скорее всего, отреагирует очередным обострением обсуждений касательно островов Токто или, скажем, кто-то из японских политиков снова демонстративно посетит храм Ясукуни в Токио, где похоронены в числе прочих и военные преступники, осужденные Токийским трибуналом 1946 года.
Проблема, однако, состоит в том, что, увлеченные многолетней взаимной враждой, Япония и Южная Корея рискуют обе попасть в зону влияния Китая. Поднебесная чем дальше, тем больше становится единственным лидером в Северо-Восточной Азии, и взаимное ослабление потенциальных соперников Пекину только на руку.
