«Намусорить успеваем, а пропылесосить — нет»
Еще один знаменитый рок-музыкант Вячеслав Бутусов 15 октября пополнит «клуб 50-летних». Приближаясь к красивой дате, экс-лидер «Наутилуса Помпилиуса» и нынешний фронтмен «Ю-Питера» выпустил свою третью книгу — «Архия» — и нашел время пообщаться с обозревателем «Известий».
— «Архия» получилась довольно увесистым томом, как долго ты ее создавал?
— Пишу я в основном в дороге. Поэтому сказать, сколько точно по времени создавалась «Архия», трудно. Слава Богу, мне не нужно вписываться в издательские планы.
— В «Архии» есть «Жизнь в Слове» — по сути, твой апокрифический библейский текст. Он написан специально для этой книги?
— Такой материал предназначался сугубо «для внутреннего пользования», я не собирался его публиковать. Любой читающий Евангелие «спотыкается» там о некоторые вещи и ищет им объяснения. Я фиксировал для себя то, что останавливало меня, подталкивало к размышлениям, к поискам ответов. В процессе полугодичной работы с литературным редактором моей книги Мариной Андреевной Журинской я проникся к ней большим доверием и рассказал об этих, очень важных для меня записях, и о своих сомнениях в том, вправе ли я их обнародовать. Она ответила: почему нет? У Карела Чапека, скажем, есть несколько апокрифов. Привела мне и другие примеры. Я с ними ознакомился и подумал, что «Жизнь в Слове» можно напечатать.
— Вскоре после смерти Ильи Кормильцева ты сказал, что его уход многое в тебе изменил. Нынешняя книга не является отчасти производной того переосмысления?
— Однозначно не ответишь. Но факт, что после ухода Ильи над многими вещами я серьезно призадумался. Какие-то силы призывают тебя разобраться, что-то прояснить в явлениях, к которым мы когда-то относились походя. Мол, все ерунда, житейские моменты. Один «сбрендил», у другого, что-то «переклинило»… Придет время — разберемся. Как обычно, намусорить успеваем, а пропылесосить — нет.
— И ты, и твой основной компаньон по «Ю-Питеру» Георгий Каспарян сейчас находитесь в такой физической форме, в какой иногда можно увидеть разве Стинга или Игги Попа.
— Георгий продолжает заниматься кунг-фу. Раньше уезжал на семинары в Швейцарию, сейчас практикует сам. Я даже наслаждаюсь, когда он иной раз перед концертом, где-нибудь на воздухе осуществляет свои практики.
— Тебя не вовлек в этот процесс?
— Очень деликатно, что-то советовал. Я всегда могу к нему обратиться, и он мне покажет каких-нибудь пару полезных упражнений. А у меня периоды физического состояния разные были. Такое, как сейчас, думаю, образовалось после рождения сына Даниила. Последние шесть лет он задает мне такую нагрузку, что не расслабишься.
— Был период, когда любое возвращение к песням «Наутилуса Помпилиуса» для тебя было непростым испытанием. Ты как будто пытался избавиться от этой нагрузки. Сейчас ты спокойно микшируешь наследие «Нау» с творчеством «Ю-Питера».
— Ты правильно сказал про «нагрузку». Мы сейчас с Лешей Могилевским (один из ключевых музыкантов «золотого» состава НП. — «Известия») не просто так встречались. Это как раз продолжение болезненной темы. Быстро получив когда-то славу, мы взяли большой аванс, который теперь должны возвращать. Надо избавиться от ощущения, что все позади. Но не надо восстанавливать «Наутилус». Пусть он лежит в музее. Надо сделать новое, большее и лучшее.
— Но два крупных концерта по юбилейному поводу в Питере (16 октября) и Москве (20 октября), наверное, придется кроить традиционным методом: с хитами «Нау», выступлениями коллег-друзей и т. п.?
— Эти концерты должны представлять собой феерическое зрелище на основе художественных фантазий. Что касается друзей, то всех их на сцене собрать невозможно просто в силу регламента действа. К слову, я прикинул, что за годы существования «Наутилуса» в его составе сыграли около 60 музыкантов. Фактически оркестр можно собрать. И я из всех них самый профессионально непригодный.
— Почему ты, как и многие наши нестоличные рок-музыканты, в свое время мигрировал в Питер, а не в Москву?
— Если помнишь, Питер был столицей системы и все туда съезжались. А дальше все зависело от того, насколько ты проникался этим городом. Я ведь не собирался там осесть, но Питер привязал меня многими обстоятельствами, которыми я не мог управлять, и получилось так, как получилось...
