Наркотворческая миссия
На этот и другие вопросы Виктор Иванов ответил в интервью "Известиям".
Пока я ждал в приемной, мне показали графики, с которыми глава ФСКН выступал в Париже. С 2001 по 2007 год с ростом международного военного присутствия (втрое) увеличилось и производство опиатов (в четыре раза).
- А к сегодняшнему дню производство наркотиков выросло в 40 раз, - уточнил Виктор Иванов.
известия: Виктор Петрович, вы хотите сказать, что афганское наркопроизводство поддерживается американскими штыками?
Виктор Иванов: Ни в коем случае, что вы... Думаю, это очень вредная и опасная мысль. Просто в точках, где возникает геополитическая напряженность - особенно на территориях с благодатными для сельского хозяйства климатическими условиями, - начинаются выращивание наркотических культур, производство и потребление наркотиков. В истории такое уже было - например, в Китае, когда возникла напряженность, разразились так называемые первая и вторая опиумные войны. Они сопровождались ростом производства и ввоза в Китай опиума. То же самое происходило в странах "золотого треугольника", где были серьезные военные столкновения и одновременно рост производства опиума. То же самое мы имеем сейчас в Афганистане. По данным ООН, за период с 2003 по 2009 год число боестолкновений выросло в 60 раз! Присутствие иностранных войск населением однозначно воспринимается как оккупация. Многие силы - не только движение "Талибан", но даже их противники вступают в борьбу против коалиции. И не в политическую, а с оружием в руках.
и: Нетривиальная логика... Мне казалось, что рост производства наркотиков провоцирует боевые столкновения, а не наоборот...
Иванов: Это ошибочное суждение. Снизить наркопроизводство удается только общей нормализацией обстановки. Дееспособная власть заинтересована в искоренении этого зла. Так было и в упомянутых мной странах, так было и в Афганистане.
Я не хочу оценивать движение "Талибан", но, придя к власти, оно сумело снизить производство опиатов практически до нуля. Именно таким был показатель на момент ввода войск международного контингента. Но в условиях боевых действий риск потерять урожай есть на любой стадии - либо в элеваторе сгорит, либо по дороге отнимут. Я был в Кабуле, там вообще нет ни помидоров, ни огурцов афганских. Их вытеснили с полей опийный мак и конопля, потому что при одинаковом риске прибыль по ним в тысячи раз больше.
и: Получается, чтобы нормализовать ситуацию и победить наркотрафик, необходимо вывести из Афганистана войска?
Иванов: Я этого не говорил. Нужно как минимум, скажем так, скорректировать приоритеты, обратить внимание на общую нормализацию обстановки в этой стране. Ситуация сложилась, прямо скажем, странная. Идейных террористов, членов "Аль-Каиды" - тех, против кого, собственно, проводится операция, - в Афганистане не более сотни. Эту цифру назвали не мы, это оценка директора ЦРУ Леона Панетты. Этой сотне противостоят 150 тысяч иностранных военных, не считая 70 тысяч вооруженных сотрудников частных военизированных структур. Получается, на одного боевика "Аль-Каиды" приходится почти полторы тысячи солдат коалиции. Ежегодные затраты на уничтожение одного боевика составляют порядка 300 миллионов долларов.
Если бросить всю эту мощь на противодействие наркотрафику, есть надежда, что ситуацию удастся переломить. Но когда мы обращаем на это внимание, нам говорят: а у нас нет мандата на борьбу с наркотиками. Мы боремся только с терроризмом. А наркотики - это проблема афганского правительства. Но это просто смешно.
и: Периодически сообщается о том, как сжигаются посевы мака...
Иванов: Это капля в море. В Афганистане ежегодно уничтожается не более трех тысяч гектаров. Для сравнения: в Колумбии сжигают по 220-240 тысяч гектаров. А в прошлом году вообще уничтожили рекордную цифру: 370 тысяч гектаров. Но 70 тысяч гектаров осталось и дало миру рекордный за последние 10 лет трафик кокаина.
Но вернемся к Афганистану. Проблема в том, что терроризм - это глобальная угроза, а наркотики - нет. Здесь я должен пояснить, что статус глобальной угрозы явлению придает Совет Безопасности ООН. Сейчас таких угроз две - терроризм и пиратство. Но вот посмотрите (Виктор Иванов передает мне диаграмму - большой черный круг и маленькая желтая точка на нем): желтая точка - это жертвы терактов. 10 тысяч человек за 10 лет. А черным обозначены потери от употребления афганских наркотиков - 1 миллион человек. Ведь у Афганистана сейчас 90 процентов всего мирового объема производства опиатов. Это в два раза больше, чем 10 лет назад производил весь мир.
Мы видим, какие процессы идут в Африке. Взрывной рост преступности в последние 3-4 года, перевороты в Республике Нигер, в Мавритании, сейчас серьезные волнения в Кот-д'Ивуаре... Убийство президента Жуана Виейры в Гвинее-Бисау... Все это на волне наркотрафика, потому что эти страны стали транзитными.
Я не хотел бы принижать значение борьбы с терроризмом, но от афганского наркотрафика мир несет гораздо большие потери. Перед нами феномен планетарного масштаба, и мы хотим, чтобы этот факт признал Совбез ООН.
и: Давайте представим, что это желание исполнилось. Что изменится?
Иванов: Прежде всего это даст возможность осознать проблему, глубже ее изучить. Сделать ее решение одним из приоритетов создания архитектуры глобальной безопасности. Кроме того, это даст нам дополнительные инструменты, сделает возможным применение дополнительных сил и средств.
и: То есть тем войскам, которые находятся в Афганистане, будет дан мандат на борьбу с наркотрафиком?
Иванов: Конечно, в том числе и это. Афганское наркопроизводство дает мировой наркомафии, которая завязана на этот глобальный трафик, 100 миллиардов долларов. Из них в Афганистане, в стране, где и производится биологическое сырье, остается не более четырех миллиардов. И если нам удастся ликвидировать производство, не будет биологического сырья, не будет наркотрафика.
и: А российские войска туда не будут вводить?
Иванов: Этого делать нельзя ни в коем случае. Мы же видим, что чем больше там войск, тем выше напряжение и плотнее наркотрафик.
и: Не получится ли так, что, пока мы будем бороться с глобальным наркотрафиком, ситуация с наркотиками в России выйдет из-под контроля? Какая часть афганского героина попадает в Россию?
Виктор Иванов достал еще одну диаграмму. Из нее следовало, что на долю России и остальной Европы приходится больше половины всех афганских опиатов. 549 тонн ежегодно идет в Россию, 711 - в европейские страны.
Иванов: Учтите, что население Европы - 400 миллионов. Более чем в два раза превышает наше. В последние годы мы предприняли серьезные организационные, управленческие, правовые усилия, и поэтому объем героина, который попадает в Россию, не вырос.
и: А перехватить сколько удается?
Иванов: По нашим оценкам, не больше 10 процентов.
и: Может, стоит собрать все ресурсы и выстроить стену по границе со среднеазиатскими странами? Это я образно...
Иванов: Неплохо было бы хоть забор. Между Афганистаном и Россией, по сути, нет дееспособных и оборудованных границ. Граница с Казахстаном - калитка в поле. Ее можно обойти, что и происходит. А на этом направлении действует очень интенсивный грузопоток, особенно автотранспорт с сельхозпродукцией, грузовой транспорт - уголь, металлы, стройматериалы. И эти поставки вовсю используются для переправки наркотиков. Для того чтобы досматривать эти грузы, нужно оборудование. Нужны досмотровые инспекционные комплексы. К сожалению, в России перестали их производить. Стоят такие комплексы достаточно дорого - до 10 миллионов долларов один экземпляр. Но они очень эффективны. Позволяют просвечивать транспорт и выявлять спрятанные наркотики, взрывчатые вещества и прочее. До 40 сантиметров пробивают сталь. Ведь наркотики прячутся подчас в очень укромных местах - в том же бензобаке, в редукторе... Даже собака в бензобаке ничего не учует.
Но главная проблема, как мне кажется, в административно-правовом режиме обеспечения границы. Необходимо наладить учет иностранных граждан, пересекающих границу. Сегодня такой учет даже нормативно не закреплен, люди приезжают по внутренним паспортам, и даже отметки нигде не остается. Но ведь безвизовый режим не значит бесконтрольный. Если такой контроль ввести, это сразу дало бы колоссальный эффект. Потому что мы бы сразу увидели: вот житель страны, по которой осуществляется транзит, по 10 раз в месяц пересекает границу. И смогли бы обратить на него внимание. Ведь все наркокурьеры, которых мы ловим, по нескольку раз в месяц ездят туда-обратно.
и: Вы сказали, что поток героина удалось уменьшить в последние годы. А число наркоманов растет или падает?
Иванов: За последние лет пять тоже удалось более-менее стабилизировать. То есть количество наркозависимых не увеличивается. Но и не снижается. По нашим оценкам, в России 2,5 миллиона тех, кто регулярно употребляет наркотики. Если взять тех, кто экспериментирует или время от времени принимает, то эту цифру можно смело умножить на два. Проблема вот в чем: даже когда нам удается снизить объем потребления героина, это сразу вызывает замещение: люди тут же переходят на дезоморфин.
Надо сказать, что дезоморфин - громаднейшая проблема. 65 тысяч аптечных учреждений отпускают гигантское количество кодеиносодержащих препаратов. Буквально в последний год на них огромный спрос. Президент Башкортостана привел такой пример: в позапрошлом году в республике было продано 700 тысяч кодеиносодержащих упаковок, а в прошлом году - уже 2,4 миллиона. Я не думаю, что у людей голова стала болеть чаще. Очевидно, что аптечные учреждения стали поставлять биологическое сырье для производства наркотиков. Цена впечатляюще мала - 100 рублей за упаковку, из нее может быть изготовлена одна доза наркотика "крокодил".
и: Виктор Петрович, я должен сказать... К нам нередко поступает информация, что где-то в квартире делают наркотики. Аж весь подъезд ацетоном пропах. Но ни милиция, ни наркоконтроль не реагируют, хотя люди пишут, звонят...
Иванов: Нет, не думаю, что такое может быть. Мы эти притоны и лаборатории постоянно закрываем. В прошлом году - более 10 тысяч притонов. 4,5 тысячи лабораторий, из них 43 - промышленных. То есть таких, где наркотики тоннами выпускались. Но проблема в том, что они вырастают как грибы после дождя. Потому что дело это чрезвычайно выгодное. И удобрение в виде этих таблеток льется постоянно.
и: Хочу обобщить... Создается впечатление, что чем больше государство борется с наркомафией, тем дороже становятся наркотики. И тем выгоднее заниматься этим бизнесом, тем больше людей вовлекается в него, тем богаче становятся наркобароны.
Иванов: К сожалению, примерно так и обстоят дела...
и: Какой-то замкнутый круг, в котором все крутится годами. Может, есть какое-то нестандартное решение? Может, ученые на пороге открытия какой-то универсальной прививки от наркомании? Как манту - сделал в детстве укол, и порядок...
Иванов: Хотелось бы ответить утвердительно, но пока такого рецепта ни от наркотиков, ни от алкоголизма не придумали. У этих проблем ведь схожие корни - социальные. Но возможности переломить ситуацию, мне кажется, все-таки есть. Мы выступаем за ужесточение наказания тем, кто торгует и пытается привезти в Россию крупные партии наркотиков. Такой законопроект есть в Думе, но он лежит уже второй год. Вроде все поддержали, а решения до сих пор нет. Но одними полицейскими инструментами мы наркоманию не победим. Надо сокращать спрос. И надо заниматься лечением наркопотребителей. Крайне важно выявить потребителя на том этапе, когда он еще только начал экспериментировать с наркотиками. И сразу начать процесс его лечения.
Мы предложили на Госсовете испытанный инструмент, который уже действует во всех цивилизованных государствах и рекомендован ООН. Это создание альтернативы наказания. У нас за потребление наркотиков административная ответственность. Штраф - 630 рублей. Мы же предлагаем ввести уголовную ответственность за прием наркотиков. Но не для того, чтобы заполнить ими тюрьмы. Наркозависимому будет предложено выбрать либо наказание, либо прохождение лечения. Мировая практика говорит о том, что в 100 процентах случаев люди выбирают лечение. Под угрозой наказания он проходит весь курс, а это длится около года. Но уже месяца через два человек, очистившись, понимает, что ему дали шанс выжить. Если мы внедрим эту систему, я думаю, что через три года у нас количество наркозависимых уменьшится минимум в два раза.
