Из жизни осколков
Это явление можно объяснить эпохой безвременья, дроблением социума, когда между разными его уровнями практически не возникает коммуникации. Есть люди, которые ходят в кафе, рестораны, клубы и в дорогие кинотеатры. А 85% населения не были в кино последние 5 лет и вполне удовлетворяются телевизором. Связаны ли одни с другими? Разве что некими привычными символами да ностальгическими воспоминаниями... В остальном же каждый "осколок" социума обживается по-своему. Одни играют в премии, другие - в псевдонимы, третьи - еще во что-то.
К тому же, помимо традиционных средств коммуникации, как например, литература, появилось и множество новых. Меняется сам состав и устройство социума, а значит, и средства связи между индивидами, группами и слоями. Меняется соответственно и роль слова. Практически исчезла интеллигенция, которая прежде влияла на общественные вкусы через слово.
Мы наблюдаем ситуацию дробления и взаимного отталкивания друг от друга все более дробных частиц. Единственное, что работает на некую консолидацию этих осколков, - это телевизор. Больше восьмидесяти процентов населения проводят перед телевизором три-четыре часа ежедневно, а это довольно много. Фактически все свое свободное время человек находится под облучением телевизора. Такого не было еще 30-40 лет назад, а 60 лет назад об этом даже подумать никто не мог. Я уже не говорю про интернет, который создает совершенно новую реальность, в то время как книга становится чем-то вроде антиквариата.
Я полагаю, что "литературные проекты" - верный признак того, что словесность разделилась на игру для своих и на что-то такое для всех остальных. Элемент литературной игры в книгах, которые издаются тиражами в несколько тысяч экземпляров (а не сотен тысяч или миллионов), предназначен для знатока, литературного критика. Само по себе появление массовой литературы вообще не требует никакой критической оценки - ее читают и выбрасывают. Для такого читателя существует книга в потоке, ему важно, что он может черпать из этого потока. Он знает, что не ошибется, взяв книгу именно в этой обложке. Что на ней написано - не слишком и важно, ты всегда получишь именно то, к чему привык.
И личность автора тут ни при чем. Никто не знает биографии Полины Дашковой - и не нужно. Довольно того, что массовый читатель покупает ее книги. Я не уверен, что ее биография могла бы кого-то заинтересовать, что по ней можно было бы снять фильм, на котором бы зал рыдал навзрыд или хохотал до слез. Да и раньше, скажем, знание биографий Владимира Войновича или Александра Солженицына не выходило за рамки нескольких десятков тысяч людей, но все-таки это были десятки тысяч.
В то же время серьезная литература замкнулась в пределах своего литературного гетто. И в этой сфере проект - это не более чем игра, ритуал для самоорганизации литературных людей. Вряд ли кто-нибудь кроме пары сотен московских литераторов знал бы имена "серьезных писателей", если бы время от времени на церемонию вручения премий не заезжало телевидение.
Читатель же в своем большинстве читает совсем другие книги, а если ему и попадаются книги-проекты, он в правила игры не вникает. Так было всегда: игра в Черубину де Габриак, уверен, не выходила за пределы кружка из пары десятков человек.
Однако "проекты" пока не вытеснили и литературу в привычном формате. Тяга читателя к предельно субъективному повествованию никуда не делась. Об этом свидетельствует хотя бы судьба книги документальных записок Лидия Яковлевны Гинзбург. Кроме того, выходят и книги, которые интересны и всей читающей публике, как, например, Акунин.
