Игра белыми и черными

Известия: В Вейк-ан-Зее российские гроссмейстеры сыграли не слишком удачно: лучший из них экс-чемпион мира Владимир Крамник разделил пятое-шестое места, Ян Непомнящий и Александр Грищук финишировали в нижней части турнирной таблицы. Почему, на ваш взгляд, в последние годы российские шахматы сдают свои позиции?

Марк Тайманов: Сдают - мягко сказано. Еще пятнадцать лет назад было невозможно представить, чтобы на Всемирной шахматной олимпиаде российская команда осталась за чертой призеров. Увы, в XXI веке это стало реальностью. Я бы назвал здесь несколько причин. По сравнению с советскими временами популярность шахмат в нашей стране резко снизилась. У детей и подростков появилось много других увлечений. А после того как завершил карьеру Гарри Каспаров, в отечественных шахматах, можно сказать, не осталось ярких, неординарных личностей, которые поддерживали бы интерес к древней игре. Самое главное - в России шахматы сейчас не имеют государственной поддержки.

Кроме того, возросла и конкуренция. Можно по-разному относиться к деятельности нынешнего президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова, но нельзя отрицать того, что он очень много делает для популяризации шахмат в мире. В результате достаточно сильные гросс­мейстеры появились там, где их раньше никогда не было, - в Индии, Китае, Вьетнаме. Я уже не говорю об Армении и Азербайджане. И во всех этих странах шахматы имеют государственную поддержку. Вот красноречивый факт. На днях на отчетно-выборной конференции Армянской шахматной федерации ее президентом вновь бы избран президент республики Серж Саргсян.

И: Несколько месяцев назад в Ханты-Мансийске состоялись очередные выборы президента ФИДЕ. На этот пост претендовали двое: Кирсан Илюмжинов и 12-й чемпион мира Анатолий Карпов. За счет чего, на ваш взгляд, Илюмжинову удалось одержать убедительную победу?

Тайманов: Думаю, решающую роль здесь как раз сыграл его вклад в популяризацию шахмат. Победу Илюмжинову обеспечили, главным образом, голоса деятелей Международной шахматной федерации (ФИДЕ), представляющих, говоря по-старому, страны третьего мира. Анатолий Карпов - великий шахматист, но у него нет большого опыта управления развитием шахмат, который необходим для руководства такой организацией, как ФИДЕ. А вот Кирсан Илюмжинов уже показал себя эффективным менеджером. Тем более что сейчас, когда он уже не является президентом Калмыкии, Илюмжинов может полностью сосредоточиться на работе в Международной шахматной федерации.

И: Вернемся к турниру в Вейк-ан-Зее. Стало ли для вас неожиданностью, что первое место занял молодой американский гроссмейстер Хикару Накамура?

Тайманов: Я уже пару лет слежу за этим шахматистом. Мне импонирует, что в его творчестве присутствуют живость, фантазия, разумный риск. Считаю победу молодого американца в Вейк-ан-Зее пусть и несколько неожиданной, но вполне заслуженной.

И: Кто-то уже видит в Никамуре нового Фишера...

Тайманов: Думаю, не надо спешить с подобными выводами. Роберт Фишер был гением, а гении, как известно, не клонируются. К тому же и по манере игры, и по характеру Никамура совершенно не похож на Фишера.

И: В 1971 году в поединке 1/4 финала претендентского цикла вы встречались с Робертом Фишером. И хотя потерпели поражение со счетом 0:6, считаете этот матч самым важным событием в своей шахматной карьере?

Тайманов: После того поединка меня лишили звания "Заслуженный мастер спорта СССР", на какое-то время сделали невыездным, запретили печататься. Формальным поводом для наказания послужило то, что на таможне в моем багаже обнаружили книгу тогда еще советского писателя Александра Солженицына "В круге первом". И, несмотря на все это, я вспоминаю поединок с Фишером с огромным удовольствием. Да, его спортивный результат был удручающим, но у меня нет оснований краснеть за содержание, творческую сторону партий. Сам Роберт говорил, что если исходить из логики шахматной борьбы, то после шестой партии он должен был выигрывать в лучшем случае со счетом 3,5:2,5.

Но более всего я доволен тем, что судьба вообще позволила мне сыграть поединок с этим великим гроссмейстером. Причем я был одним из последних, кому довелось встретиться с Робертом Фишером за шахматной доской.

В 1992 году я написал книгу под названием "Я был жертвой Фишера". Первый экземпляр отправил Роберту. Реакция была незамедлительной: Фишер выразил благодарность, сказал, что книга ему понравилась.

И: Вы не раз говорили, что не хотите, чтобы ваш пока еще маленький сын в будущем стал профессиональным шахматистом. В чем причины?

Тайманов: Дима занимается сейчас шахматами в детской секции. Я считаю, что умение играть в шахматы, понимание шахмат полезно для любого человека, независимо от рода деятельности. Но я действительно не хочу, чтобы шахматы становились профессией сына. "Золотое время" нашей игры, увы, осталось в XX веке. Интерес к шахматам, их социальная значимость сейчас резко падают.

Вот конкретные примеры. Мы говорили об очень сильном турнире в Вейк-ан-Зее. А скажите, хоть одна общественно-политическая газета нашей страны его освещала?! Или - выйдите на улицу и спросите прохожих, кто сейчас владеет шахматной короной. Уверен, большинство лишь пожмет плечами. А вот когда Михаил Ботвинник входил в театр, зрители вставали и аплодировали.

На мой взгляд, компьютеризация и коммерциализация нанесли шахматам большой, возможно, непоправимый ущерб. В отличие от прошлых лет шахматисты теперь не занимаются аналитической работой, за них это делают компьютеры. Случается, что на турнирах сильные гроссмейстеры делают 20 ходов в быстром темпе, а спустя еще три-четыре хода соглашаются на ничью.

Коммерциализация обеспечивает высокие гонорары сильнейшим шахматистам - такие, которые и не снились гроссмейстерам моего и даже последующего поколения. Но серьезные соревнования теперь все больше напоминают шоу. Дело доходит до абсурда. На одном из турниров по быстрым шахматам в Монако часы находились на расстоянии примерно 20 метров от столов, за которыми сидели участники. Сделав ход, гроссмейстер бежал к часам и нажимал кнопку.

Раньше шахматы были одновременно и наукой, и искусством, и спортом. Сейчас доминирующей стала спортивная составляющая.

И: Марк Евгеньевич, бытует мнение, что добиться еще больших успехов за шахматной доской вам помешали профессиональные занятия музыкой. Вы с этим согласны?

Тайманов: Решительно не согласен. Не думаю, что если бы я отказался от одного из своих призваний, то больше преуспел в другом. А вот жизнь моя в этом случае была бы гораздо менее интересной и содержательной. Да, я не стал чемпионом мира. Но не из-за музыки, а больше из-за характера. Борьба за чемпионский титул требует жесткого, а иногда и жестокого отношения к соперникам. Я же никогда не стремился подавлять своих оппонентов.

Добавлю, что я сыграл в общей сложности около тысячи концертов. Наш дуэт с, увы, уже покойной Любовью Брук "наиграл" двенадцать долгоиграющих пластинок и несколько компакт-дисков. В конце прошлого столетия фирмы Philips и Steinwai & Sons выпустили серию дисков "Великие пианисты XX века". На этих дисках записи и Антона Рубин­штейна, и Сергея Рахманинова, и Святослава Рихтера. Но есть там один фортепианный дуэт: Любовь Брук - Марк Тайманов.