Нужна база данных о жертвах террора
О необходимости рассекречивания документов
Давайте подумаем, кто мог бы этим заниматься более оперативно и более продуктивно. Если это сам Росархив, я, собственно, не возражаю. Но там в ряде случаев возникает так называемая межведомственная оппозиция, о которой вы знаете, по которой решение зачастую должно приниматься на более высоком уровне, чем те решения, которые принимает Росархив. Может быть, нужно подумать, каким образом межведомственную структуру создать по этому поводу, которая была бы действенна, где основное слово имел бы Росархив.
Об увековечивании памяти жертв политрепрессий
Пожалуй, неплохой является идея о создании базы данных о жертвах террора, такой же, как и о жертвах Великой Отечественной войны. Но здесь, будучи человеком достаточно реалистичным, я понимаю, что все-таки эта задача труднее, чем задача создания соответствующих списков по итогам Великой Отечественной войны, потому что там есть, как правило, хоть какой-то документ, свидетельствующий об акте смерти. Здесь все сложнее, потому что далеко не все юридические документы мы можем правильным образом воспринимать. То есть здесь потребуется оценка - есть акт террора или нет. Но тем не менее подобный список, на мой взгляд, в целом был бы, конечно, позитивным, потому что не прекращаются разговоры о том, какое количество жертв было принесено тогда на алтарь Отечеству. Кто-то пытается обвинить правозащитников в том, что они существенно завышают количество жертв, говорят, что это все вранье. Есть такие политические силы, не буду их называть, вы сами знаете. Они потом и меня упрекали, когда я назвал определенные цифры, говорят: "Президент поддался на провокацию, назвал непроверенные цифры, а вообще на самом деле было всё гораздо меньше, да и вообще было ли, по-моему, это всё приснилось, скорее всего, это не с нашей стороны происходило". Поэтому эти цифры, определенным образом задокументированные, мне кажется, могли бы сыграть и вполне очевидную воспитательную роль.
О суде присяжных
Здесь у меня более сложная позиция. С одной стороны, я понимаю, что нам, безусловно, нужно развивать этот институт. С другой стороны, уровень присяжных, он еще в большей степени зависит от уровня развития самого общества. Судьи-то не оторваны от общества, они имеют все те же проблемы, а присяжные еще в большей степени интегрированы в гражданские структуры, в гражданскую жизнь, и соответственно на них оказывается, вы сами знаете, весьма мощное влияние. Может быть, это не вызовет у вас одобрения, но я тем не менее скажу: я не уверен, что суд присяжных - это хорошая форма рассмотрения дел, скажем, о взяточничестве. Когда речь идет о преступлении, где может быть назначено очень суровое наказание, например об убийстве, это, у меня во всяком случае, сейчас сомнения не вызывает. А что касается взяточничества, мы же понимаем, насколько тяжело с этим бороться. Еле-еле мы этих чиновников отлавливаем, которые деньги берут. Еле-еле создаем доказательную базу. Если еще рассматривать такого рода дела через процедуру суда присяжных, я просто боюсь, что в значительной мере она не будет способствовать эффективности правосудия.
О Ходорковском, Лебедеве и Магнитском
Знаете, я думаю, что практически ни один человек за этим столом не читал полностью материалов дел Ходорковского, Магнитского или еще кого-то просто потому, что это невозможно. Тем не менее у нас у всех есть своя позиция: у кого-то она одна, у кого-то она другая, кто-то изначально уверен в том, что суды исполняют политический заказ государства, кто-то, наоборот, такие люди тоже есть, это очевидно, считает, что репрессия должна быть жестче и вообще государство у нас избыточно либеральное, что такие люди должны быть наказаны по всей строгости закона. Но что мне кажется важным, пожалуй, здесь я был бы признателен, если бы экспертное сообщество постаралось подготовить тот самый правовой анализ соответствующих решений. Вот это представляло бы определенную ценность, потому что любому человеку, который желает разобраться в чем-то, приходится опираться на мнение специалистов... И я в очередной раз скажу, что, естественно, здесь ничего комментировать в этом смысле я не могу. Процедура обжалования, как и процедура помилования, может быть использована, это совершенно очевидно, но это уже отдельная тема.
О МВД и ФМС
Я могу вам сказать откровенно, на закрытых совещаниях, они у меня регулярно проходят, они (милиция. - "Известия") всячески пытаются это спихнуть по вполне понятным ведомственным причинам: заберите у нас это и миграцию. Вопрос в том, что некому отдавать, вот в чем проблема. ФМС на самом деле - часть МВД, там работают точно такие же люди. Отделение ФМС в конечном счете от МВД - это вопрос, находящийся в текущей повестке дня. Это рано или поздно придется сделать.
Об уроках Химкинского леса
Во-первых, они доказали, что мнение общественности могут услышать, в том числе и на самом верхнем уровне, на уровне президента, и что позиция общественности, экологической общественности может быть основанием даже для прекращения строительных работ, на которые потрачены деньги и по которым заключены многомиллионные контракты... Прежде чем подписывать контракты, нужно утихомирить страсти и выбрать наиболее оптимальный вариант. Идеальных решений не бывает, мы же с вами понимаем. Не бывает решений, которые бы всех устроили. Но, мне кажется, это урок, и в этом как раз его ценность, я имею в виду урок Химкинского леса.
