Ош вышел из комы

Беспорядки на юге Киргизии не переросли в очередную революцию. Этого боялось временное правительство и об этом грезил отставной президент Бакиев. В ночь на четверг Ош спал спокойно. Обстановка стабилизировалась.

Как сообщил "Известиям" начальник областного УВД генерал Суваналиев, около двух тысяч сотрудников силовых структур охраняли покой граждан, и весьма успешно. Было несколько вызовов, но они оказались ложными. Да я и сам это заметил: только одна автоматная очередь за ночь - это рекорд!

Комендантский час начинается ровно в шесть. По местному. А я не перевел часы и вышел из гостиницы пройтись перед долгой ночью взаперти. Навстречу, поднимая пыль, неслась БМП, облепленная автоматчиками. За ней - огромный "КамАЗ" с пехотой. Тут они встали как вкопанные. Из подворотни заорал на меня какой-то мужик:

- Прячься скорее! Будут стрелять! Комендантский час!

Я кинулся в кусты и огородами добрался до порога гостиницы. Колонна понеслась дальше по пустынным улицам. Но с наступлением темноты жизнь в Оше не пересохла. Частный предприниматель по имени Батыр устроил хеппенинги для журналистов вопреки всем комендантским часам. Достав где-то пропуск на свою машину, он забирал группы страждущих от гостиницы и вез к себе, где в уютном саду потчевал их макаронами и просроченным замутневшим пивом по цене обеда у "Максима". Дело в том, что в городе решительно негде поесть. Минералку и водку купить еще можно. Палатки торгуют одной жвачкой. А тут горячий ужин - кто же откажется?

Я разместился на коленях у Рафаэля из РИА Новости. Как ни странно, по городу в сумерках ездили машины. Их было довольно много, приходилось даже соблюдать правила дорожного движения. Останавливаться на красный, например. И у каждой на лобовом стекле висел пропуск. Когда я вгляделся в заветную бумажку, стало ясно, откуда такие пропуска берутся. Нужен обыкновенный лист писчей бумаги и ксерокс. Подпись можно поставить свою. По дороге нам попался даже один пьяный. Он, шатаясь, переходил улицу строго по "зебре". Такому пропуск не нужен.

Утром я был у российского консула. Юрий Буров, приятный молодой человек со значком российского триколора на лацкане хорошего костюма, выглядел немного усталым. В кабинете на диване я заметил подушку и плед.

- Приходится ночевать на работе, - развел руками он. - Очень тревожные эти дни были. У нас на учете по югу Киргизии 1600 российских граждан и еще 16 тысяч русскоязычных. Мы сделали официальный запрос в министерство здравоохранения Киргизии. Нам ответили: российские граждане в конфликте не пострадали. Но на консульский телефон поступали звонки о том, что три российских гражданина все-таки погибли. Называли имена. Мы опять отправили запрос на официальном бланке. Сейчас ждем ответа.

С началом беспорядков авиарейсы были отменены. Несколько сот российских граждан не смогли улететь в отпуск. Юрию Бурову приходилось выдавать справки для туристических компаний, чтобы путевки не пропали. Но сейчас авиасообщение с другими государствами возобновляется. 20 июня должен вылететь первый самолет на Москву. Еще консульство следит за поставками гуманитарной помощи из России.

- Весь российский гуманитарный груз доставлен на склады киргизского МЧС. Операция с российской стороны завершена, - заверил консул.

В горбольнице тоже суета. Там получен грузовик марлевых повязок, шприцев и хирургических перчаток из Китая. Их сгрузили прямо во дворе, и строгая учетчица записывает в журнал, что в какое отделение нести.

Начальник штаба по оказанию медицинской помощи пострадавшим в конфликте Аман Нуралиев тоже, как и российский консул, не спал трое суток. Конечно, он с радостью бы погнал журналиста со своих усталых глаз. Но находит в себе силы. Отвечает на вопросы.

"Сегодня первые сутки, когда к нам никто не обратился с огнестрельными ранами или другими последствиями конфликта. В четверг пострадавших было четверо. В среду - четырнадцать. А до этого по двести в день доставляли. Как бы не сглазить - вроде пронесло?" - надеется медик.

Все, кого я встречаю на улицах, жалуются: почему пресса широко показывает страдания и муки узбеков, а про киргизов молчит. Подходит ко мне одна милая симпатичная девушка с довольно мрачным именем Ирода. Жалуется на инопрессу: права узбеков журналистов волнуют, а киргизов - нет.

Я тут не выдержал:

- Ну почему мы освещаем однобоко? Давай эксперимент! Идем к пострадавшим узбекам в махалли (сейчас это - забаррикадированные узбекские укрепрайоны. - "Известия"), а потом к пострадавшим киргизам. Клянусь, что напишу и о тех, и о других.

- Нет, в махалли я не пойду. Там меня изнасилуют. И тебя тоже. В лучшем случае. Ты разве не знаешь, что вчера одному милиционеру там голову отрезали?

Короче, я ее уговорил. Махалля - это древние узбекские поселения. Как утверждают одни историки и яростно опровергают другие, Ферганская долина вместе с городом Ош всегда была узбекской. Это потом Сталин перекроил Среднюю Азию, заложив мину замедленного действия. Махалля окружают центр города серпом. И этот серп все еще занесен над киргизским молотом. Махалля - территория, неподконтрольная ни временному, ни другим мировым правительствам.

Перебравшись через поваленные деревья, мы увидели три огромные буквы, тщательно выведенные белой краской на асфальте. SOS! - кричал асфальт, вероятно, по замыслу авторов, американской военщине, пролетающей на своих "Геркулесах" на военную базу "Манас". У домов кучки узбеков, что-то живо обсуждающих. Моя спутница приуныла. Даже мои киргизские друзья в Оше ни в коем случае не советовали заходить в махалли, а сами боялись этого как огня. Толпа разом умолкла. По спине побежали мурашки. При встрече с неизвестностью главное - правильно поздороваться:

- Салам алейкум!

И на лицах вместо тревоги улыбки.

- Я пришел написать про вас правду.

Что тут началось! Последовали истории, одна страшнее другой. Про 18 девушек, над которыми надругались, про сгоревших заживо в своих домах соседей, про заложников и акты глумлений над ними. Но вокруг стояли вполне еще крепкие дома.

- Идемте! - закричала мне одна женщина и повела в другой конец махалля, где торчали сгоревшие трубы узбекских домов. - Я покажу, что они сделали с нами.

Когда уходил, заметил подростка с компрессом на левом ухе.

- Прострел? - посочувствовал я.

- Да. Подстрел. Снайпер попал в мочку уха. Сейчас нагноение началось...

Я шел по улице, где вместо домов торчали одни закопченные стены. Где на дороге валялось недограбленное: втоптанные в грязь CD-диски, разбитые тарелки и запачканные атласные одеяла. В одном из домов кто-то выл. Нет, не собака. Женщина. Айдина Юлдашева с улицы Гапара Айтиева проклинала свою судьбу среди закопченных развалин. Ее семья только что вернулась в разграбленный и сожженный дом. Глава семейства Толкун Юлдашев поливал из шланга опаленные пожаром розы. Потом бросил и тоже горько заплакал - все равно не спасти.

- Посмотрите! - рыдала Айдина. - То, что не унесли, попортили и бросили. Даже люстру сняли. Полгода назад сын женился. Молодые в этой пристройке жили. Все приданое унесли. Только одеяла оставили. Зачем киргизам одеяла? Они на земле спят.

Клянусь, лучше бы я прошел мимо этого дома. Такой плач и такие крики последний раз я слышал в Спитаке после землетрясения.

- Ну а теперь к пострадавшим киргизам, - скомандовал я своей попутчице.

Ирода долго выбирала маршрут. Наконец мы оказались возле семейного общежития бывшего Ошского хлопчатобумажного комбината. Безусловно, это жилище по нищете своей далеко позади оставляло и фавелы Рио, и мумбайские трущобы. В ущербной пятиэтажке, где вместо балконов громоздилось черт знает что, кипела жизнь. Жильцы устроили субботник. Женщины и дети тщательно мели щербатый асфальт. Даже трехлетние Курмамбек и Гульджан взяли по венику выше своего роста. Кто-то поливал цветы. Воду подносили мужчины. Завидев мою фотокамеру, меня окружили.

- Меня Людмила зовут, - представилась русская женщина. - Я на комбинате до его закрытия мотальщицей работала. Потом технологом. А сейчас мойщицей посуды в соседнем кафе. Но кафе сожгли. Вот теперь безработная.

- Я Зухра. Узбечка. Тоже безработная, но родственники помогают. Хорошо, что наш дом не тронули.

- Я Алмазбек из 8-й квартиры. Таксист. Сейчас бензина нет. Говорят, Карасуйскую нефтебазу захватили узб... - тут он покосился на Зухру и громко сказал: - террористы! Теперь я тоже безработный. Но это так кажется. Ведь мы сейчас работаем. Дом свой общий метем.

- Конечно, я неправильный адрес нашла, - сокрушалась Ирода. - Вот если завтра поедем за город, там есть село, разграбленное узбеками...

- Нет, Ирода, правильный. Видишь, люди уважают друг друга, живут вместе. Значит, надежда, что это все кончится, есть.

Беженцы начали возвращаться

"По данным пограничных войск Узбекистана, киргизско-узбекскую границу пересекли 75 тысяч этнических узбеков, являющихся гражданами Киргизии, которые в настоящий момент размещены в 18 лагерях в приграничной зоне, - сообщил в четверг "ИНТЕРФАКСу" заместитель председателя пограничной службы Киргизии Чолпонбек Турусбеков. По его словам, состоялась рабочая встреча руководителей пограничных ведомств Киргизии и Узбекистана, в ходе которой "узбекская сторона заявила о готовности передать Киргизии ее граждан, как только республика будет готова принять их назад". "К вечеру 17 июня из Узбекистана в Киргизию вернулись примерно 5,5 тысячи человек", - добавил Турусбеков.

В Москве - за примирение

Богдан Степовой

В четверг в павильоне "Кыргызстан" на ВВЦ - напротив фонтана "Дружба народов" - состоялось совместное собрание аксакалов и лидеров киргизской и узбекской диаспор в Москве. Милиционеры на нескольких машинах поджидали участников встречи и с печальным выражением на лицах выборочно проверяли регистрацию. До начала официальной части гости в основном разговаривали не друг с другом, а по мобильным телефонам. Наконец начались выступления. Аксакалы и лидеры проявили завидную толерантность - никаких взаимных претензий, только общая скорбь и призывы к миру. Бывший премьер-министр Киргизии Апас Джумагулов и первый киргизский космонавт уроженец Оша узбек по национальности Салижан Шарипов (на фото в центре) обменялись искренними рукопожатиями. Трудовой мигрант Равшан Аджикулов, призывая с трибуны остановить вражду, чуть не заплакал. Несколько женщин, подошедших позже, в открытую утирали слезы. В завершение встречи участники собрания совершили совместную молитву и приняли обращение к соотечественникам от имени граждан и уроженцев Киргизии, проживающих в России. Обращение содержит просьбу стать выше охвативших чувств, вспомнить лучшие страницы общего прошлого и простить друг другу зло.