Мина для Мины
Эфиопия, где мне довелось представлять "Известия" в 1987-1991 годах, была чрезвычайно закрытым обществом. К примеру, здесь практически не было газет, где бы освещались во всей полноте текущая жизнь и события. Добыча свежей достоверной информации была для нас, журналистов, главной и повседневной заботой. И охотились мы за ней где только было можно.
Главных рынков обмена было два. Просторная поляна отеля "Хилтон", где вокруг голубых бассейнов возлежали на шезлонгах, ковриках и бамбуковых циновках многочисленные иностранцы и состоятельные эфиопы. И ресторан "Коттедж" для высшего общества, куда не проникал дневной свет, где ужинали при свечах и говорили шепотом. В общем, шпионское гнездо, да и только... "Коттедж" с его отменной кухней мне понравился, но поляна "Хилтона" была все-таки лучше: солнце, вода, бары на тележках, барбекю в обеденные часы...
В тенистом шалаше висит туша коровы. Повар отрезает тонкий пластик сырой говядины, шлепает на него ложку горчицы и протягивает мне тарелку. "Это можно есть?" - удивленно спрашивает по-русски стоящая за мной женщина. "Пожалуй, лучше сначала продезинфицироваться", - иду я к бару за двумя порциями джина. Устраиваемся за соломенным столиком.
У незнакомки светлое европейское лицо, тонкая фигура, темные глаза. Представляюсь.
- Мина, - протягивает она мне руку.
- В каком смысле?
- Так назвали родители. Я из Белоруссии. Там вышла замуж. Муж увез на свою родину, в Израиль. Он дипломат. Недавно его назначили послом в Эфиопию. Нам пока не подобрали резиденцию в Аддис-Абебе. Живем в "Хилтоне". Муж весь день в делах. У нас самое маленькое посольство в мире - четыре человека. Работы хватает. А я скучаю в "Хилтоне".
После джина - чай. Болтаем. Мне, конечно, не так уж важно, но все же: к чему Израилю Эфиопия? Да еще и такие микроскопические рамки отношений. Для поддержания разговора вспоминаем царицу Савскую и царя Соломона с его семьюстами женами. Правда ли, что именно на этой исторической земле у них был роман?
И вдруг из каких-то тридесятых задворков памяти возникает слово "фалаши". Ну, конечно: фалаши, абиссинские евреи, поселившиеся на севере Эфиопии еще в средние века, христиане, светлолицые земледельцы, ремесленники, строители. Не за ними ли сюда прибыл посол Израиля, собирающего на священную землю ближних и дальних сородичей со всех концов света?
Дружески распрощавшись с Миной, я направился в Дом Африки, резиденцию организации африканских государств, и из книг в его богатой библиотеке узнал, что в 70-80-х годах большинство эфиопских евреев переселилось в Израиль. Делалось это в массовом порядке - операции "Моисей", "Соломон". 25 мая 1991 года израильская авиация, к примеру, за один день переправила на землю обетованную 15 тысяч эфиопских евреев. Вывоз фалашей в Израиль происходил не без участия Вашингтона - переселенцы этой партии отпускались в обмен на 40 миллионов долларов.
Вот чем, в числе других дел, занималось, наверно, маленькое израильское посольство в Аддис-Абебе. Одних паспортов сколько надо было выправить!
Узнать какие-либо детали у моей новой знакомой мне не удалось. Через несколько дней в здешней газете (все-таки была там какая-то хроника) я прочитал, что в отеле "Хилтон" совершено покушение на израильское посольство. Мина была подложена в мусорную корзину у входной двери в номер. О судьбе Мины мне ничего узнать не удалось. Говорили, что она отбыла на родину.
"Хилтон" вообще стал каким-то "знаком препинания" для израильских дипломатов. 30 марта 2005 года в своем номере отеля был найден тяжелораненым посол Израиля в Эфиопии Дорон Гроссман, успешно работавший здесь с 2002 года.
Иной читатель, может быть, скажет: ну что нам эти эфиопские евреи? Но вот некоторые эфиопские ученые упорно утверждают, что Ганнибал, прадед Пушкина, был чистокровным фалашем по материнской линии.
