"Очень жаль уходить из мира"

Государственному музею истории Санкт-Петербурга передан раритетный экспонат: вторая часть блокадного дневника Алексея Алексеевича Черновского. Он вошел в экспозицию выставки "Блокадные реликвии". Дневник Алексея Черновского, в годы войны старшего научного сотрудника Музея истории и развития Ленинграда, - это дневник осажденного города, написанный с позиции историка (на фото). По свидетельствам коллег, он вел записи, рассчитывая, что они после войны станут уникальным материалом для музейщиков, и не ошибся. Черновский фиксировал важнейшие события блокады и подмечал интересные бытовые детали. В ноябре 1941 года Алексей пишет об "оживленной мене" хлеба на шоколад. А под заметкой - его набросок взорванного фугасом дома № 30 по Невскому проспекту - напротив дома Зингера через канал Грибоедова. И подпись: "Бомба попала в середину крыши и, пробив дом, разорвалась внизу, разрушив фасад. Фронтон над ним уцелел". - Он фиксировал не только военные события, но и жизнь своих близких, быт блокадной семьи,- рассказывает Людмила Павловна Баклан, хранитель рукописно-документального фонда музея. - Жена и сын умерли, а его двое маленьких внуков голодали - их не успели вовремя эвакуировать. Дальнейшую их судьбу мы пока не можем выяснить, хотя делали соответствующие запросы. Первая часть дневника охватывает события с начала войны и до 9 апреля 1942 года. В декабре прошлого года Аделаида Сергеевна Елкина, приемная дочь директора музея-заповедника Павловска А.И. Зеленовой, передала окончание дневника музею. 27 апреля - последняя предсмертная запись Черновского, умершего от дистрофии здесь, в стационаре в особняке Румянцева: "Очень жаль уходить из мира". - В блокадных дневниках поражает мужество, - говорит Людмила Павловна. - Люди никого не винили в своей смерти, не теряли присутствия духа и не скрывали правды. Так, Черновский описывает прогулку по Васильевскому острову и сравнивает Сенат с Колизеем времен распада империи. Огромные глыбы льда, темные забитые окна... Он критикует власть, винит чиновников в неорганизованности, отмечает проблемы с медициной, с выдачей продовольственных талонов. После "Ленинградского дела", кстати, работники музея дневник припрятали до лучших времен. - В дневнике своеобразное завещание - "Эту тетрадь срочно передать А.И. Зеленовой", - продолжает Людмила Павловна, листая ветхие страницы. - "Милая Анна Ивановна, в смысле души и культуры… вы остаетесь единственным моим передатчиком памяти в мир". После смерти Алексея Черновского его дело было продолжено коллегой - работником музея Ириной Константиновной Янченко. - Дневник блокады Янченко вела вплоть до своей гибели скрупулезно, точно, но несколько сухо и отстраненно. Она фиксировала только исторические факты, и лишь один день ею описан эмоционально - прорыв блокады 19 января 1943 года, - говорит Людмила Павловна. - Вот эта запись: "Разговор двух женщин на улице: - Всю ночь не спала - радость-то какая! - Всю-то ночь не дали заснуть, вот хлеба бы лучше прибавили! - Все у нас будет, мы победили". Погибла Янченко в так называемое "кровавое воскресенье" - 8 августа 1943 года, когда снаряды упали на трамвайную остановку на углу Невского и Садовой. Ее сын был также тяжело ранен.