Зять Александра Коржакова стал жертвой наркотиков. Или убийц? Часть вторая
"Известия" продолжают рассказывать о судьбе зятя Александра Коржакова Константина Хрусталева (уроженца Сухуми Вахтанга Гвахария). Он работал в управлении Госнаркоконтроля Западного округа Москвы, его вместе с товарищем Павлом Мазановым обнаружили мертвыми в рабочем кабинете. Сообщалось, что офицеры умерли от передозировки наркотиков. Мама зятя Коржакова уверена, что ее сына убили. В прошлом номере мы рассказали о том, как Константин-Вахтанг попал в Москву и как познакомился с Натальей Коржаковой. Но что стало причиной его смерти?
Вымытые полы и пропавшая футболка
Что же произошло в ночь с 30 июня на 1 июля в здании управления Госнаркоконтроля по Западному округу Москвы? Мы можем только реконструировать ситуацию на основе имеющихся данных.
Итак, утром во вторник, 30 июня Константин Хрусталев, как обычно, отправился на работу. Никаких задержаний в тот день не было. По крайней мере так говорят его сослуживцы.
- Я позвонила ему в половине девятого вечера, - вспоминает мама погибшего Наталья Гегечкори, - он сказал: "Я тут ездил по делам, привез кое-какие материалы, мне нужно поработать". Я всегда знала, где он, с кем, когда придет. В тот вечер я спросила: ты долго? Кушал? Нет, говорит, недолго. Ел днем вместе с ребятами, а теперь опять голодный. И засмеялся.
В девять, когда Вахтангу звонила жена Наталья, он шел в магазин за продуктами. Жена была на даче в Молокове - 10 километров от Москвы. Они договорились, что, когда он будет заканчивать, Наталья поедет в город и они встретятся дома, на Ленинском.
Больше супруги не разговаривали - только обменивались эсэмэсками. Наталья интересовалась: ну, тебе еще долго? А Константин все оттягивал уход. В двенадцать ночи жена опять спросила, когда он собирается выезжать. Дескать, если он еще задержится, то она останется ночевать на даче. Пришел короткий ответ: "Не жди меня скоро".
По мнению Натальи Гегечкори, это сообщение писал уже не сын:
- Не его стилистика. Котя бы обязательно что-нибудь ласковое добавил. К тому же в это время у него уже была "скорая".
Когда Вахтанг вернулся с продуктами, Ильдар Айсин отправился готовить еду - в здании есть кухня. Примечательно, что Павла Мазанова кто-то вызвал из дома, куда он успел уйти. Кто и зачем - неизвестно. Своей матери Павел сказал, что едет на работу по срочному делу.
Пока Айсин стряпал, Мазанов и Хрусталев заперлись в кабинете. В чьем, Наталья Гегечкори не знает. Но она знает, что поесть Хрусталев так и не успел.
Около полуночи на станцию "Скорой помощи" поступил вызов из управления. Прибывшего фельдшера провели в полуподвал - там у борцов с наркотиками спортзал и сауна. На диванчике лежал молодой мужчина. Он еле ворочал языком. Даже забыл, что он Константин Хрусталев - сказал, что Ваха Гвахария. Фельдшер и этого разобрать не смог, в журнале фамилия больного значится как Тамария.
Константин жаловался на сильнейшие боли в желудке, сказал, что ел еще днем, причем вместе с другими. Фельдшер решил, что это пищевое отравление. Он вколол Хрусталеву ношпу в ягодицу. На том лечение закончилось, бригада "скорой" отбыла.
Ильдар Айсин дал показания, что после приезда "скорой" Вахтанг поднялся обратно в кабинет, где уже "спал" Павел Мазанов. Константин якобы тоже заснул - Айсин даже слышал их храп около трех часов утра. Правда, эксперты установили, что смерть Хрусталева наступила между часом ночи и двумя.
В 6 утра Айсин позвонил Константину (странно: они были в соседних кабинетах. Но, может, дверь была заперта?). Тот не ответил, и уже после этого звонка о происшедшем узнают в правоохранительных органах. На место прибывают оперативные службы. Эксперты обнаруживают в кабинете два тела. Павел Мазанов раздет, его одежда была постирана. У Константина Хрусталева пропала футболка. Полы и в кабинете, и в сауне были вымыты.
По всей видимости, Хрусталева и Мазанова начало рвать - одежда была испачкана рвотными массами. Константин смог спуститься в душ и попытался замыть одежду. Мазанов, который сильно уступает Хрусталеву в габаритах, отключился сразу. А его одежду постирал кто-то другой. И еще вымыл пол. Но кто? И зачем? Чтобы скрыть следы происходившего ночью? Это удалось - теперь у следствия почти нет улик, только тела погибших.
Мама Павла Мазанова Марина Евгеньевна пришла в управление утром. Она ни о чем не знала - просто хотела взять у сына карточку на метро. В здании уже работала прокуратура, она увидела все как есть. Мы связались с Мариной Евгеньевной, чтобы уточнить детали, но она наотрез отказалась обсуждать с кем бы то ни было смерть сына.
- Я точно знаю, что Паша не мог принять наркотики, - только и сказала она.
Лошадиная доза
Недавно в СМИ прошли сообщения о результатах экспертизы. Якобы в телах погибших обнаружена лошадиная доза героина. Это неправда. На самом деле эксперты нашли лошадиную дозу синтетического наркотика. Такие наркотики не колют в вену, их принимают в виде таблеток. "Колеса" на жаргоне наркоманов. Таблетки можно растворить в воде и дать ничего не подозревающим людям. Это, по мнению Натальи Гегечкори, и случилось:
- Экспертиза показала огромное количество наркотика - такое ни один наркоман сам принимать не будет.
Действительно, странно. Оба парня из вполне благополучных семей, офицеры, которых никогда раньше не замечали в употреблении наркотиков. У Константина беременная жена, у Павла - ребенку полтора года. И вот эти двое запираются в кабинете и устраивают кислотную вечеринку с гигантскими дозами?
- Сами посудите, - говорит Наталья Гегечкори, - вот, предположим, вы глотаете какие-то таблетки, вас рвет, вызываете "скорую". Вы же наверняка скажете врачу правду! Потому что не собираетесь умирать, а хотите, чтобы он вас откачал. Тут уже никаких других мыслей быть не может. А Котя не понимал, от чего у него болит желудок. Потому что он этого не знал.
По мнению матери, ее сына убили. Наркотик, не особенно разбираясь в дозировке, могли подмешать в бутылку с минеральной водой или в чай. Более слабый Павел умер сразу. А Константина, как считает мать, добивали.
- Врач "скорой" не обнаружил у Кости никаких следов уколов, - продолжает Наталья, - но во время похорон такой след был. Я сама его видела - на внешней стороне кисти правой руки. Целый синяк - похоже, что кололи большой иглой на самом видном месте. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что это передозировка.
В это трудно поверить, но версию убийства отбрасывать следствие не имеет права. Кто мог это сделать? Даже теоретически? Здание Управления Госнаркоконтроля по Западному округу Москвы - двухэтажный особняк за двухметровым забором. Появление посторонних ночью в нем практически невозможно, так что версию мести наркоторговцев придется отбросить.
Получается, убить двух офицеров могли только свои. Те, кто после всего постирал одежду умерших, вымыл пол и вообще уничтожил все улики. Но кто? И за что? У матери зятя Александра Коржакова есть своя версия.
- За год работы Костя понял, что в наркоконтроле ему не место, - говорит Наталья Гегечкори. - Он хотел уходить, причем как раз вместе с Пашей Мазановым. У Павла уже все было решено, через месяц он должен был перейти в ФСО. С Костей было сложнее. Он тоже мечтал работать в ФСО, не хотел больше ночных задержаний и "палок". Примерно за месяц до гибели он обращался к Александру Васильевичу за содействием. Но тесть отказал. Сын даже обиделся. Но сказал, что будет искать другие каналы. И на работе знали, что Костя и Павел собираются уходить. Внешне все оставалось по- старому. Но...
Дело в том, что в том отделе, в который Хрусталев идти отказался (об этом мы писали в среду, в первой части расследования), в декабре прошлого года шесть из девяти сотрудников поймали на вымогательстве. Все шестеро получили срок. Костя говорил матери: "Мне их не жалко. Ну совсем оборзели".
Трое из "оборзевших" остались на свободе. И на своих местах. По версии матери, на молодых офицеров могло пасть подозрение: не они ли "сдали" шестерых вымогателей? И могли просто отомстить. Или, узнав о предстоящем уходе много знающих "юнцов", "оборзевшие" мафиози от наркоконтроля решили, что это слишком опасно.
Но ведь есть близкий погибшим человек - Ильдар Айсин. Но, по словам Натальи Гегечкори, он путается в показаниях и явно не хочет говорить правду.
- Ильдар страшно напуган, я на похоронах так и сказала: ты не жилец, - говорит Наталья, - в том смысле, что его тоже уберут. Я уверена, что он не замешан, но знает, кто это сделал.
Сейчас следствие пытается выжать хоть что-то из тех улик, которые есть. Не исключено, что потребуются новые экспертизы. Но прольют ли они свет на обстоятельства трагедии в доме N 67 по улице Удальцова или это дело, как и многие другие, будет спущено на тормозах?
- Не знаю, - задумчиво говорит Наталья, - мне все 40 дней кажется, что он где-то рядом. То обнимает меня, то предостерегает. И, знаете, мне кажется, он каким-то образом поможет найти своих убийц.
"Оборзевшие" до смерти
Этот материал написан после беседы с одним человеком - мамой погибшего Константина Хрусталева Натальей Гегечкори. Ее позиция понятна - допустить мысль о том, что сын умер по своей вине, она не в состоянии. Возможно, в ночь на 1 июля все произошло совсем не так. Отдавая себе в этом отчет, мы все-таки решили опубликовать ее взгляд на ситуацию. Во-первых, потому что других способов пролить свет на эту темную историю у нас нет: все имеющие отношение к делу инстанции словно воды в рот набрали. А во-вторых, вопросы, которые ставит мать, нестыковки, обнаруженные ею, должны быть изучены и оценены должным образом.
В этом расследовании до точки еще очень далеко, мы не делаем никаких выводов и готовы выслушать и другие версии. Смеем надеяться, что руководство Госнаркоконтроля не меньше нашего заинтересовано в том, чтобы избавиться от грязи.
Тем не менее кое о чем можно судить уже сейчас. Чем бы ни закончилось следствие, произошедшее - черное пятно на организации, в которой работали погибшие. Если Хрусталев и Мазанов приняли наркотик сами, это приговор: получается, что действующие опера отняли у кого-то таблетки и с легким сердцем употребили их сами, ночью, на рабочем месте. Если бы они случайно не умерли, то не было бы и огласки.
В случае убийства Хрусталева и Мазанова - все еще трагичнее: получается, что в порядке вещей существование "оборзевших" отделов, которые могут уничтожить свидетелей-сослуживцев прямо на работе. Веря, что концы - в воду...
Оба сценария казались бы невероятными, если бы не оглушительно громкие происшествия с сотрудниками правоохранительных органов в последние месяцы. Майор Евсюков расстреливает людей в супермаркете, капитан Мусерский убивает сослуживца из-за женщины, подполковник Крылов, похоже, наносит сам себе десяток ножевых ранений. Об отношении таких "офицеров" к простым задержанным и говорить не приходится.
Молчанию официальных структур о трагедии 1 июля есть два объяснения. Первое: идет следствие, оно еще не закончено. Хочется верить, что это не казенная отговорка и потом мы узнаем правду. Не хочется верить, что, отмалчиваясь, система будет всячески стараться сохранить лицо. Хотя уже ясно: в этом королевстве ладно далеко не все. Рано или поздно правду рассказать все-таки придется. Скрыть ее труднее, чем отстирать нечистоты с чужой одежды.
