Последняя инстанция
Кончался март 1990 года. ГДР доживала последние месяцы. Рядом с Домом правительства (Серым домом) в центре Берлина располагалась чудом уцелевшая в войну пивнушка Zur Letzten Instanz - "В последней инстанции", куда, по легенде, в Средние века заводили приговоренных к смерти и позволяли заказать все, что их душе угодно. Выбор, правда, был более чем скромным: легкое вино, пиво, айсбайн (вареная свиная рулька), гарнир - вареная картошка, гороховая каша и тушеная капуста. Меню с веками не менялось.
...До встречи с премьер-министром Хансом Модровым оставалось много времени, и мы, политобозреватель "Известий" Станислав Кондрашов, и я, собкор газеты, коротали время в "Последней инстанции". Обсуждали вопросы к Модрову.
Ханс Модров был последним коммунистическим премьер-министром исчезающей ГДР. В первой рабоче-крестьянской республике на немецкой земле он занимал пост первого секретаря дрезденской окружной организации СЕПГ, из-за своих демократических наклонностей считался чуть ли не диссидентом в забродившем хозяйстве Эриха Хонеккера.
Германии повезло. Во главе обеих ее половин на важнейшем этапе объединения стояли два мудрых политика, фигуры выдающиеся. Накануне Гельмут Коль и Ханс Модров встречались в Бонне в штаб-квартире ХДС. После встречи прошла их пресс-конференция. Журналистов в зале, холле и на лестнице было море, так что канцлеру, премьеру и их свите пришлось карабкаться в аудиторию по пожарной лестнице и пролезать через окно.
Коль явственно чувствовал себя победителем, но Модров нисколько не выглядел побежденным. Очевидно, понимал, что воссоединение - историческая необходимость, замешенный на идеологии позорный раздел страны должен быть прекращен.
...Мне приходилось бывать в берлинском Сером доме, но тогда я не узнал его. Прежде кишевший и гудевший этот улей будто вымер. Модров показался мне изнуренным. Предложил чай, к нему только сахар.
- Как идет процесс объединения?
- В декабре мы еще надеялись, что первой стадией воссоединения станет договорное сообщество, которое перерастет в конфедерацию, - говорил Модров, я переводил: - События, однако, накатывались лавиной. В конце января я встретился с Горбачевым, мне было сказано, что Советский Союз не собирается чинить препятствия на пути объединения при условии, что оно будет происходить в рамках общеевропейского процесса и не затронет европейские границы...
Под конец почти часового интервью Кондрашов спросил, как Модров представляет себе свое политическое будущее.
- Все знают, - ответил премьер, - что в качестве главы переходного правительства я собирался закончить свою политическую деятельность. Однако на первом съезде Партии демократического социализма, бывшей СЕПГ, события развернулись таким образом, что я принял решение выставить свою кандидатуру на выборах в Народную палату...
Мы собрались уходить. Но Ханс Модров попросил нас задержаться. Он вдруг заговорил по-русски, с акцентом, однако довольно прилично. Вспомнил, как много лет назад учился в московских Вишняках, в Высшей комсомольской школе. Время было послевоенное, нелегкое, однако все верили в лучшую жизнь, жили надеждой. Ныне настроения в Союзе переменились, люди стали другими. Кто думал, что так оно повернется...
Мы вышли на улицу. Оглянувшись на ресторанчик, в котором мы сидели час назад, Кондрашов сказал со своей фыркающей усмешкой: "Ну вот и прекрасно - побывали в последней инстанции. На душе как будто полегчало". "Почему?" - поинтересовался я. "Никакой казни не предвидится".
...Спустя короткое время на выборах в последний гэдээровский парламент Ханса Модрова избрали депутатом от округа Нойбранденбург. На первых "совместных" выборах в бундестаг уже объединенной Германии он также завоевал мандат депутата. Его партия объединилась с левыми в западной части Германии. Сегодня Ханс Модров, несгибаемый борец за социализм с человеческим лицом,- ее почетный председатель.
E-mail: istclub@izvestia.ru
