Восточно-западное партнерство
В декларации учредительного саммита программы "Восточное партнерство" говорится, что новая инициатива направлена на поддержку реформ в странах-партнерах, облегчая их сближение с Евросоюзом. Идея отнюдь не нова. Поэтому и российская реакция была достаточно спокойной, что еще раз подтвердил президент России на пресс-конференции в Хабаровске по итогам саммита Россия-ЕС. При том что речь идет о чувствительных для нашей страны материях. Было немало похожих инициатив, где почти всегда говорилось про реформы и про сближение. На практике же и то, и другое определяется не столько программами и проектами, и даже не величиной выделяемых под них ресурсов, сколько объективными возможностями. А с этим, похоже, пока не все идеально.
ЕС оказался перед довольно сложной дилеммой. На Брюссель давят и новые члены ЕС, лоббирующие продвижение на постсоветский Восток, и творцы "цветных" революций, обещавшие своим народам радужные европерспективы. Но ЕС подходит к пределам своих даже не политических - физически возможных границ. Переход через них породит проблемы с управляемостью и самоидентификацией. Экономический кризис ярко подсветил наличие концептуальных разногласий между "старой" и "новой" Европами, что явно не стимулировало прием новичков.
Две острые ситуации на постсоветском пространстве (грузинская провокация в августе 2008 года и украинская "газовая блокада" Южной Европы) были восприняты в ЕС как призыв к действиям. При этом обещать еврочленство нереально, а делать что-то надо. На этом фоне и начинается активное продвижение "Восточного партнерства".
"Клиенты" программы высказывают подозрения по поводу того, что это некий эрзац полноценного членства в ЕС. Однако "лайт-" и "демоверсиями" евроинтеграции, похоже, обходиться будет все труднее. Президент Молдавии Владимир Воронин недавно заявил: его страна настаивает на более высоком статусе (ассоциированное членство), поскольку уже выполнила двусторонний план действий. Мой немецкий коллега - председатель комитета бундестага по иностранным делам Рупрехт Поленц говорил в одном из интервью: "На Украине меня снова и снова спрашивают: "Почему вы не даете нам перспективы членства?" Я на это лишь отвечаю: "Реализовывайте программу "Восточного партнерства", и вопрос о перспективе станет актуальным..."
Насколько народы Восточной Европы удовлетворятся очередным "предбанником" ЕС? Им, кроме тех, кто ставит на Запад "вслепую", неизбежно придется задуматься над смыслом участия в программе. Их призывают к сближению, но под то же "Восточное партнерство" выделяют весьма скромные суммы (на фоне, например, российского кредита Киргизии). Требуют переформатировать законодательство и рынки под ЕС в ущерб сотрудничеству в СНГ, но без итогового членства это чревато проблемами для местного бизнеса.
По мере активизации на постсоветском пространстве ЕС никуда не уйти от российской темы. Станет ли она проблемой или подспорьем, зависит от Брюсселя. Определяться с реальным наполнением проекта придется. Если речь пойдет об очередной попытке переформатировать постсоветское пространство без участия России, никакой риторикой этого не закамуфлировать. На наш взгляд, эти начинания заведомо обречены, ибо в них нет главного: универсальности. Любой проект, не охватывающий всю Европу, тянет ее назад в ХХ в., к расколам и разделительным линиям. Если при этом будут фигурировать ультиматумы ("или за Россию - или за Европу", либо, как в случае Белоруссии: "или признание Абхазии и Южной Осетии - или "Восточное партнерство"), тема расширения зазвучит еще громче: категоричный выбор подразумевает весомую награду тем, кто выбрал "правильно".
Реши ЕС вдруг принять в свои ряды весь бывший СССР без России, Москве действительно было бы трудно что-либо реально противопоставить этому. И вовсе не потому, что у нее нет собственного цивилизационного проекта, в чем нередко упрекают Кремль его критики. Как бы "не замечающие" при этом, что руководство страны открыто заявляет о европейском выборе и не собирается отстраивать альтернативу демократии, законности, ценностям свободы и прав человека.
С точки зрения экономики предлагаемая Россией соседям идея строится на очевидном понимании, что, сохранив исторические связи, можно выиграть больше, чем от призрачных надежд попасть "на содержание" к кому бы то ни было. В военно-политическом плане Москва опять же не выстраивает "союзов против", предлагая соседям работать вместе против реальных угроз. И уже поэтому линия России имеет перспективы и на Западе, в Европе, и на Востоке, где набирает силу интеграция в экономически самом перспективном регионе планеты и где у партнеров нашей страны обычно нет застарелых "российских" комплексов. Успех на западном, а для ЕС - соответственно на восточном направлении напрямую зависит от осознания европейцами достаточно очевидной вещи: восточное партнерство без главного восточного партнера - нонсенс.
Россию нужно подключать не к готовым программам, а к их разработке. Тогда они будут европейскими, а не "евросоюзовскими". Попытки ЕС "взять" Россию в собственные проекты "по частям" (вроде идеи с подключением к "Восточному партнерству" Калининградской области) вряд ли можно считать серьезным приглашением к совместной работе. Однако и России надо самой выходить с инициативами. Чтобы никто более не мог разыгрывать заведомо проигрышную для России альтернативу "или за Россию - или за Европу", нужно лишить ее содержательной почвы, предложив свой реальный, не менее привлекательный проект.
