Сталин и Мао слушали его
Однажды (было это в 2000 году) Николай Трофимович привез мне в Рим рукопись - более 600 страниц. Мы многое обсудили тогда, о многом переговорили. Но он так и не забрал рукопись, она осталась неопубликованной. Между тем в ней содержатся уникальные материалы. А мнению и оценке пережитых Федоренко событий можно доверять с полным основанием.
Вот только некоторые факты из биографии этого незаурядного человека. В 1930-х годах Федоренко работал в Китае в посольстве СССР, в 1943 году в Пекине защитил докторскую диссертацию по древней литературе Китая. В разные годы был советником Чан Кайши, а затем Мао Цзэдуна. В декабре 1949-го - феврале 1950 годов участвовал в первых советско-китайских переговорах как переводчик на встречах И.В. Сталина и В.М. Молотова с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем. Затем заместитель министра иностранных дел СССР - при Молотове, Вышинском, Громыко. С 1963 по 1968 год Федоренко - постоянный представитель СССР в ООН (в ранге посла). Вел переговоры по урегулированию конфликта на Ближнем Востоке в 1967 году, выражал позицию Москвы в отношении агрессии Вашингтона в Индокитае. С 1958 года Николай Трофимович - член-корреспондент Академии наук СССР, избран академиком флорентийской и американской академий. Уйдя с дипломатической работы, Федоренко стал секретарем Союза писателей СССР, долгие годы возглавлял редколлегию журнала "Иностранная литература", выпускавшегося в издательстве "Известия".
Вспоминаются наши последние встречи и беседы с Николаем Трофимовичем. Он рассказывал о событиях, имевших неточное толкование, что давало тенденциозное представление об их участниках, по поводу некоторых фактов внес необходимые объяснения.
До сих пор ходят слухи, что после приезда Мао Цзэдуна в Москву И.В. Сталин не принимал китайского лидера в течение нескольких дней. Правда ли это?
- Мао прибыл в Москву на Ярославский вокзал 16 декабря 1949 года, в 12 часов дня, - вспоминал Федоренко. - В 16 часов мы уже сидели на Малой даче за столом переговоров.
- Соблюдался ли протокол?
- Протокол был жестким. По предложению Сталина они с Мао сидели за столом напротив друг друга, я - в торце. "Нам с Мао Цзэдуном так удобно: даже переводчик не мешает разговаривать", - рассмеялся Иосиф Виссарионович и закурил трубку. Вино себе наливать не разрешал. "Я это умею делать сам", - и делал купаж: красное вино смешивал с белым. Все, о чем говорилось на переговорах и за обедом, не стенографировалось, запись беседы не велась. "Важно, чтобы вы, товарищ Федоренко, справлялись с устным переводом"... В перерыве на беседе подавали знаменитые "сталинские закуски". "Почему вы только переводите и ничего не едите, товарищ Федоренко? Запомните: может быть, в последний раз едите", - бросил Сталин и сделал затяжку трубкой.
...В разговоре с Николаем Трофимовичем мы от сталинских времен перешли к хрущевским и более поздним.
- Правда ли, что Никита Сергеевич не допустил Мао к обладанию атомным оружием?
- Хрущев дипломатично сказал Мао, что Москва может надежно защитить Китай в случае ядерной атаки и поэтому Пекину некуда торопиться с получением ядерного оружия.
- Рассказывают, что именно вы и представитель США в ООН Голдберг создали условия для прекращения израильской агрессии против Египта и Сирии и политического урегулирования в регионе?
- Мы доказали тогда, что знали свою работу и умели договариваться.
- Правда ли, что у вас были особые отношения с Жаклин Кеннеди, вдовой американского президента?
- В конце 60-х годов об этом много судачили в дипломатических кругах. Мы с Жаклин были действительно друзьями и доверяли друг другу, что крайне редко случается в большой политике. Однажды она устроила для меня званый обед, я дал ответный прием в представительстве СССР при ООН. И еще мы как-то встретились в одном кафе Нью-Йорка. Вот, пожалуй, и вся история нашего "флирта". Да, мы питали взаимные симпатии. Однако разные люди смотрели на них по-разному и доносили разное. Но я на них зла не держал.
- А на тех, кто донес на вас в роковом 1937-м?
- Могло быть плохо, совсем плохо. Но меня продержали в следственной камере десять дней и отпустили со словами: "Лучше нам больше не попадайся!". Я и не попадался, хотя рисковал часто и многим.
Николай Федоренко,
дипломат, ученый, писатель
(1912—2002)
"С конца 80-х годов Николай Трофимович Федоренко, женившись на болгарке, жил под Софией. Каждый год супруги приезжали в Италию, часто бывали в Риме, останавливались в корпункте "Известий", называя его "отдушиной в этом сложном мире". Мы подружились... Беседуя с Федоренко, я нередко вспоминал строчку из популярной в свое время песни: "Сталин и Мао слушают нас" и переиначивал ее на свой лад"...
