Жалкий Гитлер, душевный сатрап
Первое место в неофициальном рейтинге конкурсных фильмов пока что занимает немецкая картина "Мой фюрер, или Самая правдивая правда об Адольфе". Впрочем, родившийся в Швейцарии еврей Дани Леви — не единственный участник Московского кинофестиваля, который решил по-новому взглянуть на историю и показать ее героев с неожиданной стороны.
Нелепый диктатор. К концу 1944 года фюрер обрюзг, оглох на одно ухо и начисто растерял боевой запал. Игрушечный линкор, с которым так приятно играть в ванне, и любимая овчарка Блонди, которую можно наряжать в нацистскую форму, — вот, собственно, и все, что интересует диктатора. Но через пять дней парад, и Гитлер во что бы то ни стало должен произнести речь. Единственный, кто может вернуть фюрера в былую форму, — заключенный в концлагере еврей, когда-то дававший главе Третьего рейха уроки красноречия. В обмен на согласие сотрудничать актер потребовал отпустить всех узников его лагеря. "Слава богу, что не Освенцима", — вздохнули Геббельс и Гиммлер, и уроки риторики начались.
Дани Леви, как говорится, оторвался по полной. В его "Фюрере" грозный диктатор получает от еврея промеж глаз, ползает по полу, изображая собаку, и писается по ночам, потому что до сих пор панически боится давно умершего отца. После премьеры "Самой правдивой правды об Адольфе" Центральный совет евреев Германии осудил комедию, объявив, что она преуменьшает зловещее значение Гитлера, перекладывая большую часть ответственности за преступления режима на окружение фюрера. Пожалуй, и так. Но если ужасный Гитлер еще может для кого-то — тех же неонацистов — быть великим, то нелепый — ни за что. Для культа личности смех и жалость смертельны.
Зэк государственной важности. Проблему сотрудничества евреев с нацистами продолжили опять же немецкие "Фальшивомонетчики". Главный герой фильма по фамилии Соровиц блестяще подделывал доллары, пока за ним не пришли и не отправили в концлагерь. Незадолго до заката Третьего рейха таланты Соровица понадобились нацистам, и ему в обмен на сносную жизнь предложили возглавить лабораторию по производству фальшивых долларов и фунтов.
Трагикомедия Стефана Рузовицкого оказалась где-то посередине между романом Солженицына "В круге первом" и фильмом Роберто Бениньи "Жизнь прекрасна". Вопросы важные, ответ простой: жить хотят все, идеология ни при чем.
Человечный чекист. И снова немцы. Флориан Хенкель фон Доннерсмарк получил за "Жизнь других" "Оскара" в номинации "Лучший фильм на иностранном языке". Получил заслуженно, потому что напряженнейшая история (все 137 минут в зале, кажется, даже не дышали) в его фильме сочетается с гуманистическим посылом: благодаря доброте одного как минимум трое остались живы. Герой "Жизни других" — сотрудник восточногерманских спецслужб Герд Визлер — должен собрать компромат на знаменитого драматурга и его подругу актрису. Опутав их квартиру сетью "жучков", он день за днем наблюдает за жизнью своих подопечных и постепенно понимает, что доложить начальству о написанной драматургом и его друзьями разоблачительной статье он не в силах.
Время действия "Жизни других" тот же 1984 год, что и в "Грузе-200" Алексея Балабанова. И тема, понятно, та же. Вот только немец, не оставляя шансов кровавому режиму, непоколебимо верит в хороших людей. За что ему отдельное спасибо.
Бестолковые генералы. Собственную трактовку общеизвестных событий предложил и старейший японский режиссер Кането Синдо. В 32 года его призвали на фронт, и только сейчас с помощью молодого коллеги Ямамото Ясухиро он смог рассказать, чем стала война лично для него. Герои документальной драмы "Военный корабль, который ходил по суше" — матросы, которые, так и не попав в настоящий бой, провели последний год войны на подготовочной базе. Методы, которыми в будущих моряках вырабатывался боевой дух, никого не удивят. Даже "9 рота" не стесняется показывать все избиения и издевательства, через которые приходится пройти призывникам.
Отличает "Военный корабль" другое: с еле заметной улыбкой Кането Синдо рассказывает, как за несколько дней до конца войны, уже после трагедии Хиросимы и Нагасаки, военное командование прислало новое распоряжение — солдаты должны привязывать к ступням ботинки задом наперед, чтобы во время наступления враг подумал, что японцы отступают! "Я уже тогда понимал, что это несусветная глупость", — замечает режиссер, чей жизненный опыт легко опрокидывает все пафосные военно-патриотические конструкции Бондарчука и компании.
