Шарль Азнавур не обещал вернуться
82-летний патриарх шансона Шарль Азнавур начал "наводить порядок в своих делах". Сначала он лег на обследование в клинику, а затем отправился в прощальный мировой тур. Сколько месяцев, а возможно, лет мэтр будет раскланиваться со своими поклонниками, он и сам не знает. Но первое "адье!" ему захотелось адресовать москвичам. Публика, заполнившая Кремлевский дворец, рукоплескала большому артисту, как и положено, стоя.
Миниатюрный сын армянского народа, мсье Шарль всегда был резв, порой авантюрен, но и последователен одновременно. Это касается и его судьбы, и гражданской позиции (сколь настойчиво, к примеру, он требовал у Германии покаяния за попустительство геноциду армян во время Первой мировой), и творчества. Вспомнить хотя бы, как более полувека назад он — без гроша в кармане — спонтанно рванул через океан — открывать Америку. С виду — чистый поступок поэта-романтика. Но Азнавур тогда уже крепко приятельствовал с "великой крошкой" Эдит Пиаф (той самой, что заставит его сделать пластическую операцию носа) и в Штаты устремился в надежде на ее поддержку (она там гастролировала). Прямо в эмигрантском "отстойнике" на Эйлис-Айленд он черканул записочку Эдит, чтобы та немедленно прислала ему полтысячи долларов, а то власти так и не выпустят его на большую нью-йоркскую землю. И красиво, и рационально.
В судьбе Азнавура, если внимательно почитать автобиографические труды, таких моментов найдется немало. Вот еще штришок: акын французского духа и шарма ретировался от налогового гнета своей родины в более лояльную по фискальной части Швейцарию, где и обитает большую часть времени.
Готовясь к своей всепланетной "лебединой песне", старина Шарль тоже все продумал. Кроме клинического обследования, он уделил время и студийной работе. С оркестром известного кубинского пианиста Чучо Вальдеса Азнавур записал на Острове свободы альбом — посвящение легендарному гитаристу из системы Buena Vista Social Club Компаю Сегундо. Эту же пластинку (которую шансонье представляет в "прощальном туре") с доверительно-ностальгическим названием "Colore Ma Vie" ("Раскрась мою жизнь") можно считать не то чтобы завещанием, но посланием Азнавура человечеству. Уже стартовая песня альбома "La Terre Meurt" ("Земля умирает"), где в первом куплете поминается Чернобыль, является чем-то вроде тревожного обращения "зеленых" к европейским политикам с призывом защитить планету от экологической катастрофы. Эпично и актуально.
В Москву почтенный Шарль вывез все семейство. Его скандинавская супруга Улла и внучка Лейла просто жили с ним в роскошном отеле "Арарат Хайатт" и гуляли по городу, а вот дочка Катя еще и отработала рядом с папой весь кремлевский концерт. Преимущественно в роли бэк-вокалистки, но однажды (сентиментальные зрители оценили) — в середине вечера — Катерина выдвинулась на авансцену и, обняв отца, спела с ним дуэтом.
Уходящая звезда, капитан ордена Почетного легиона Азнавур в своей итоговой программе, конечно, не акцентировался на свежей "кубинской" работе. Стержневыми в концерте были номера с многолетним стажем, отлично — до мизансценных нюансов — знакомые поклонникам. Изо всех своих 82-летних сил Шарль старался преподнести их сочно. Он вообще приехал всерьез. С хорошим акустическим бэндом, усиленным дамским струнным квартетом, аскетичной, но точной режиссурой по свету и с определенным зарядом бодрости. За все без малого двухчасовое выступление Азнавур ни разу не присел. Хотя в прежних программах целый блок песен он порой исполнял сидя на высоком стуле. В легендарном русском номере "Эх, раз, еще раз..." Шарль даже изобразил свой давний "пьяный танец".
Романс сменялся болеро, тягучее танго перетекало в подобие вальса, жаль, что Азнавур не добавил к этому ассорти еще и португальскую fado, имеющуюся в его новой пластинке. Зато проникновенным, надтреснуто-нежным голосом он пропел свою знаменитую "Ave Maria". Была, разумеется, и легендарная "Богема", исполненная Шарлем с белым платком в руках. Мастер помахивал вслед удаляющемуся прошлому, обращался к друзьям, не дожившим до его осени. Еще одну порцию восторгов Азнавур сорвал на "Emmenes Moi".
С чем Шарль выйдет на "бис" — догадывались, вероятно, все. Глядя на рукоплескавший ему стоя зал и десятки летящих на сцену букетов, герой смущенно произнес: "Мой русский — плохо". И затянул самый лирический свой хит "Вечная любовь" из советского блокбастера "Тегеран-43". Напомню, что две трети данной композиции Азнавур старается петь по-русски. Это был, пардон за тавтологию, окончательный финал. Больше Шарля ждать не стоит. Разве только — его очередную мемуарную книгу, которую он обещал написать после того, как завершит прощальный тур.
