Дорогие тэфики!

Открытые письма пишутся, чтобы спорить, протестовать и ссориться. Такова специфика жанра. Хочется нарушить эту нелепую традицию. Хочется соглашаться, не спорить и мириться. Поэтому письмо отчасти выпадает из жанра, но, с другой стороны, может, жанр открывает какой-нибудь другой.

Писать: "Дорогие академики!" — мне неловко. Поэтому я для теплоты обращусь так: дорогие тэфики! Тэфики дорогие, не слишком ли мы серьезно стали относиться к такому в сущности милому занятию, как раздача слонов, то бишь "ТЭФИ"? Замечу, что наша академия ничем более не занимается. Шепотом, чтобы никто не услышал, скажу, что в сущности мы — всего лишь жюри.

Тут вдруг часть наших товарищей из наших рядов вышла, тем самым сея протест. Не очень, правда, понятно, против чего. Разве мы несправедливо выдаем призы? Это ведь с какой точки зрения посмотреть. Если с точки зрения тех, кто получил, — справедливо. С точки зрения их друзей — тоже все в порядке. А если с точки зрения тех, кому не дали, — несправедливо, разумеется. И вывод этот не только "ТЭФИ" касается, а буквально любой премии. Страшно сказать, даже Нобелевской. Не все всегда бывают довольны тем, как ее выдают. Я уж не говорю про "Оскара" и разных прочих "Ник". Нет такой премии, в справедливость присуждения которой поверили бы все.

Вот я, например, на телевидении беру интервью. Именно за это я никогда награды не получал. Зато меня отметили как ведущего информационной программы, а также наградили в номинации "Юмористическая передача". За это тоже можно обидеться и начать протестовать. Потому что в сущности в нашей стране протестовать можно всегда и против всего. У любого человека спроси на улице: "Тебе есть против чего протестовать?" — и он радостно начнет перечислять, при этом голос будет становиться все более и более стальным.

Дорогие тэфики, ушедшие и оставшиеся! Вы все замечательные, мудрые люди, неужели вы всерьез думаете, что на земле есть такая премия, которая является показателем чего-то? Премии, как и награды, — это не более чем украшения нашей жизни. Суть ее, жизни, все-таки в чем-то другом. Достоевский, Толстой, Чехов, Булгаков не становятся хуже оттого, что им не дали Нобелевской премии. Как и драматург Хосе Эчегарай-и-Эйсагирре лучше не становится, хоть Нобелевку в 1904 году и получил. И Скорсезе за лучшие свои картины "Оскара" не получал, а за выслугу лет по сути — пожалуйста. Но ни Нобелевка, ни "Оскар" хуже от этого не стали.

Потому что премия не является показателем чего-то (например, тенденций). Премия — это повод для праздника. Для красиво одеться, и, если повезет, для красиво сказать про маму, папу и начальников. Вот, собственно, и все. Не надо так серьезно относиться к человеку, разрывающему свою грудь. Хорошая скульптура. Приятно подержать в руках. На полочку поставить, чтобы в старости глядеть ей в глаза и думать, что все-таки жизнь не совсем зря прожита. И не более того. Не более.

Все ли хорошо организовано в нашей академии? Нет конечно. В России вообще мало мест, где все организовано безупречно. Администрация президента, например. Прокуратура. Басманный суд. Ну, еще чуть-чуть есть. Но когда собирается много творческих людей, никакой Познер их безупречно организовать не сможет. Всегда будут те, кому не нравится, как организован процесс. И те, кому категорически не нравится, как и кому дают премии.

Только, ребята, может, не стоит праздник-то портить? Самое печальное, что сейчас может произойти, это если телевизионное сообщество, по примеру кинематографического, расколется. Оно конечно, у нас почти каждый праздник — со слезами на глазах. Но зачем специально портить праздник, утверждая, что он не до конца верно показывает тенденции и не всегда справедлив?

Праздник — это игра. Пусть будет. Здорово же, когда коллеги отмечают твою работу. Приятно. Празднично. Хорошо. И тебе все улыбаются. Это немало.

Это даже больше, чем глупости, которые делаются с серьезным выражением лица...