Японский джаз

Фильм по рассказу Харуки Мураками "Тони Такитани" режиссера Дзюна Итикавы - первая экранизация самого модного японского писателя в России.

Можно только поразиться, с каким тактом и с какой точностью Итикава следует за повествованием Мураками - как будто сводит на экран предельно лаконичный и скромный по изобразительным средствам рассказ писателя. Ведь Мураками просто перечисляет факты биографии своих героев, и этим перечислением, по существу, рассказ исчерпывается.

Все просто. Вот отец Тони, который играл на тромбоне в ночных клубах Шанхая, веселился и любил женщин, попал в тюрьму, был на волосок от гибели, но выжил, вернулся в Японию и узнал, что остался совершенно один. Вот сам Тони, который помимо американского имени получил в наследство от отца только одиночество. А от природы - дар филигранного изображения бездушных механизмов. Вот его жена, непреодолимой страстью которой была красивая одежда и которая погибает в тот момент, когда решает страсть свою побороть. Вот девушка, которую Тони нанимает в качестве секретаря с условием, что она будет носить одежду жены. А дальше - смерть отца, от которого остались лишь пластинки с джазовой музыкой. И наконец, финал - когда Тони расстается с пластинками, он чувствует себя абсолютно одиноким. Вот и все. Никаких мистических странностей, озарений, никакого детального описания повседневных мелочей, обыкновенных бытовых движений человека - то есть всего того, что с избытком существует в романах Мураками. Есть только одиночество. Оно всегда сопутствует героям писателя. Оно, можно сказать, обязательная инициация для них. Чтобы оказаться абсолютно одиноким, героям Мураками приходится иногда спускаться в глубокие колодцы или подниматься высоко в горы. У Мураками только в полной тишине абсолютного уединения происходит встреча человека со своим Я. Но в рассказе ничего этого не происходит. Он обрывается на пороге инициации.

При, казалось бы, точном, пошаговом следовании за Мураками Итикава создает другой миф и другой мир. Волны песка, не желтого, яркого, а безжизненно-серого. Из этого праха детские руки создают корабль - такой же тяжелый и мертвый, как окружающий промышленный пейзаж. Это начало фильма. У Итикавы одиночество безжизненно, ущербно. Одиночество свойственно вещи, но вещь должна одухотворяться человеком.

Под странную музыку, медленный "японский джаз" в черно-белой гамме, которая лишь иногда чуть окрашивается цветом. Один за другим следуют планы: фотографии военных, шанхайская тюрьма с лежащим на циновке человеком (отцом Тони) - аллегория одиночества. Панорама абсолютно замкнута, закрыта и темна. Лишь в глубине кадра - как надежда и исход - тюремное оконце и луч света. Кадр значимый. Потому что он композиционно в точности повторит другой. Уже потерявший отца и жену Тони сидит в пустом гардеробе, из которого вынесли все вещи. Впереди - глухая стена, на которой белым пятном выделяется дверь. То есть опять-таки свет и надежда.

Потому что одиночество у Итикавы - неполноценное существование. Оно требует преодоления, восполнения. И фильм продолжается после того, как в рассказе Мураками стоит точка. Вовсе не случайно жену Тони и секретаршу, которую Тони нанимает после смерти жены, играет одна актриса (Миядзава Риэ). Это и есть та надежда, которую Итикава оставляет Тони. Последние кадры фильма: Тони звонит этой девушке, до странности напоминающей покойную жену, и смотрит на ее цветную фотографию, затуманенную прозрачной пластиковой папкой.