"Царство им небесное, верным ленинцам"

В театре "Современник" сыграли премьеру спектакля "Голая пионерка" по роману Михаила Кононова. Поставил спектакль Кирилл Серебренников, главную роль сыграла Чулпан Хаматова.

Расстрел. Солдаты стоят в ряд. Между ними - сапоги, много пар: это тысячи и тысячи безымянных рядовых и офицеров, расстрелянных своими на войне. Выходит - медленно, твердой поступью - человек в красном пальто, белая маска закрывает его лицо. Это генерал, который "так любит Родину, что расстреливает своих, родных солдат". Получившего пулю кладут на землю, подложив ему под голову красный галстук. Маша Мухина (Чулпан Хаматова) подходит к мертвым и кричит: "Ну ладно тебе, мудак! Вставай, засранец! Товарищ генерал, прикажите им встать-стоять, бляха-муха!"

Когда на сцене матерная брань так же впечатляла, содержала столько, как это ни странно звучит, высоких чувств - не припомню. И не в брани, конечно, дело. В этой сцене отражена стилистика спектакля, где сплавлены любовь и распутство, православие и советская религия.

В спектакле о войне не звучат выстрелы, не рвутся снаряды. Война - это не только героизм (или трусость) солдат, не крики "За Родину!". Это расстрел своих, подвиг, предательство, чистая любовь, грязный секс (или грязная любовь, чистый секс) - словом, все разу.

Главная героиня - святая шлюха; народ верит в Бога и Ленина одновременно; песня "Широка страна моя родная" пропевается на мотив православных песнопений; слышны слова "царствие им небесное, верным ленинцам".

Маша Мухина - полковая шлюха. Через сцену протянута резинка - та, что держит ее трусы. Резинку торопливо рвут солдаты, желающие поскорей получить свое. Наутро - бой, и те, кто был в эту ночь с Мухиной, не вернутся.

Мухина считает грехом отказать мужчинам перед их последним боем. Но героиню Хаматовой не назовешь "святой блудницей". С одной стороны, Маша Мухина - растерзанная страшным временем, в котором ей выпало жить, войной и мужчинами девушка. С другой - она словно существует по ту сторону греха и святости, словно находится вдали от всего, что происходит с ее телом. Ее вера в советский рай, в товарища Сталина имеет прямое отношение к религии, и это оставляет ее незапятнанной, что бы ни происходило. И в этом смысле и сам спектакль, и игра Хаматовой по-хорошему пафосны. Спектакль построен как постепенное умерщвление Маши Мухиной. Так же когда-то был сделан Серебренниковым "Пластилин", в котором постепенно убивали подростка.

Как часто бывает у Серебренникова, все кровавые и страшные моменты он подает отстраненно. Фонтаны крови, грубое насилие - это не из его инвентаря. Вот сон Маши: проехал вокруг главной героини ее парень на велосипеде и небрежно и радостно сказал, что через несколько дней геройски погибнет. Вот присаживается героиня Хаматовой то на колени одного, то на туловище другого мужчины. Дробь барабанных палочек, быстрые, небрежные телодвижения. Вот ей, беременной, помогают устроить выкидыш. Мухина взлетает над сценой на приспособлении, которое используют в цирке для полетов под куполом. Повисает на нем, вокруг начинается страшный хоровод. Из живота ее сыплется земля.

Конечно, есть в "Голой пионерке" и прямолинейные иллюстрации текста, и "примочки", не имеющие смысла, и концертные номера. Но давно я не видел у Кирилла Серебренникова столь цельного в стилистическом отношении, ритмически выверенного спектакля. Хотя дело, конечно, не только в этом: игра Чулпан Хаматовой должна привлечь на спектакль всех, кто ждет от театра потрясений. Важно и то, что впервые в нашем театре так показывают Великую Отечественную войну, вспоминая о советском времени без ностальгии или стеба.

Желание Серебренникова зажечь все-таки, вопреки всему, "небо в алмазах" - так было в самых его сильных и трагичных спектаклях "Пластилин" и "Откровенные полароидные снимки" - здесь вполне законно определено и смыслом книги, и ходом всего спектакля. Главная героиня устала, она уходит - то ли в рай, то ли в забытье. Одно можно точно сказать - в левый угол сцены. Медленно идет она навстречу неяркому свету, носки ее сапог смотрят назад, а идет она вперед. Одним движением она освобождается от сапог, открывает створки двух дверей и уходит.