Сентябрьская революция
Сентябрьская революция
2011-03-17T14:12:06+03:00
2011-03-17T14:12:06+03:00
Партийный переулок, д. 1, к. 57, с. 3
115093
Москва, Россия
info@iz.ru
Необходимость перестроить государство и страну для того, чтобы противостоять террору, стала поводом для самой радикальной политической реформы последних лет. Она отражает как стремление сделать государство более эффективным, так и разочарование в так называемой прямой демократии в исполнении сегодняшнего российского электората. За 15 лет новой жизни гражданское общество в России толком так и не проснулось. И президент решил: в условиях, требующих быстрых, эффективных, а во многом и чрезвычайных решений, ТАКОЕ общество лучше не будить. Потому как власть не уверена в результатах такой побудки. Что же предлагается взамен? То, что прозвучало из уст президента, лишь отчасти продиктовано событиями в Беслане и серией других кровавых терактов. Это - реализация сугубо политических задумок, давно вызревавших в кабинетах Кремля
0
Читать iz.ru в
Президент в обращении к нации по следам трагических событий в Беслане обещал привести политические институты в соответствие с сегодняшним уровнем развития общества. И он выполнил это обещание. Развитие гражданского общества по сути признано не первоочередной задачей. Возможно, потому, что сегодня эта задача почти невыполнима. Поэтому выполнять предписано иное: будет укрепляться государственность. Через государственные институты, через систему исполнительной власти, через подразделения антитеррора.
Необходимость перестроить государство и страну для того, чтобы противостоять террору, стала поводом для самой радикальной политической реформы последних лет. Она отражает как стремление сделать государство более эффективным, так и разочарование в так называемой прямой демократии в исполнении сегодняшнего российского электората. За 15 лет новой жизни гражданское общество в России толком так и не проснулось. И президент решил: в условиях, требующих быстрых, эффективных, а во многом и чрезвычайных решений, ТАКОЕ общество лучше не будить. Потому как власть не уверена в результатах такой побудки. Что же предлагается взамен?
Из двух путей
То, что прозвучало в понедельник из уст президента, лишь отчасти продиктовано событиями в Беслане и серией других кровавых терактов последних недель. Непосредственно борьбы с террором касается вторая часть его выступления, где говорится об антитеррористических комитетах, объединении бдительных граждан-добровольцев, создании специальной комиссии по Северному Кавказу и специального министерства.
Первая часть - реализация сугубо политических задумок, давно вызревавших в кабинетах Кремля. Просто президент и его соратники решили, что сейчас наиболее подходящее время для создания новой политической модели в России.
Путин вчера в выступлении отдал некую дань гражданскому обществу, поддержав, в частности, идею образования Общественной палаты, где бы обсуждались гражданские инициативы и проводилась общественная экспертиза решений, которые имеют общенациональное значение. "Речь идет о контроле граждан за работой государственного аппарата, включая спецслужбы", - сказал Путин, правда, не изложив даже коротко механизмы создания и функционирования такой палаты.
Но главная ставка сделана на государственные институты. Услышав обращение Путина к нации после Беслана, многие, в том числе на верху политической системы, гадали: какую модель поведения выберет президент. В обращении он заложил две "опции": усиление госинститутов и "подтягивание" гражданского общества до европейского уровня (а Путин сам не раз говорил о России как о части европейской цивилизации), до состояния, в котором оно должно пребывать в XXI веке с его новыми угрозами, вызовами, требованиями и реалиями. Впрочем, век еще только начался...
Видимо, подумав за эти дни и посмотрев на реакцию страны на общенациональную трагедию, которая по идее должна была всколыхнуть нацию, сплотить ее, по крайней мере вызвать в ней некий общенациональный, по большому счету нравственный порыв, Путин еще тверже уверился: нынешнее российское общество недоразвито и спит, а потому не может выступать партнером в решении стоящих перед страной задач наравне с выстраиваемой им вертикалью власти.
Поэтому он будет строить власть
Ставка сделана именно на власть, причем на власть более централизованную, все нити которой сходятся по сути на одном человеке. Сейчас, конечно, многие будут и уже начали возражать, мол, последние годы - уже в условиях вроде бы выстроенной вертикали власти - показали: нельзя всем до деталей управлять из Кремля, из Москвы, с высшего уровня. Одно из доказательств - централизованная система правоохранительных органов, которые показали свою неготовность к столь молниеносному кровавому развитию событий. Но Путин, очевидно, настолько не верит никому на местах и настолько понимает неготовность общества (впрочем, как и большей части нынешней элиты России) соучаствовать в серьезном управлении страной, что решился на крайний шаг: окончательно возложил ответственность за события в стране на себя.
И своими руками, но под воздействием новых серьезнейших обстоятельств если не похоронил, то радикально ревизовал то, над чем он, его соратники и госслужащие бились последние 2 года, - административную и федеративную реформы, возможно (пока это еще непонятно), и преобразования в системе местного самоуправления. А также то, что сам Путин еще несколько месяцев назад считал незыблемым: принцип выборности губернаторов. Не исключено, что на второй план могут быть отодвинуты и ключевые экономические преобразования: в образовании, здравоохранении, налоговой и бюджетной сферах. Они могут быть признаны слишком политически рискованными для новой системы власти. С другой стороны, большая управляемость регионов является предпосылкой именно для более решительных действий в экономике. Приоритеты изменились. Политика вновь, как в 1999-2000 годах, выходит на первый план.
Нужно сохранить целостность страны, говорил вчера президент. "Убежден, единство страны - это главное условие победы над террором, и без такого единства достичь этой цели невозможно", - сказал Путин. Но при этом под целостностью страны он понимает прежде всего сохранение любыми законными способами России в ее существующих границах, единство, скорее, административное, нежели ценностное. Возможно, опять потому, что хорошо отдает себе отчет в том, каким населением ему приходится руководить. Хотя многовековая история Европы показывает: еще никому не удавалось добиться единения государства без единения духа нации.
Не Европа - ни духом, ни делом
И вот тут важна оговорка: мы еще не совсем Европа. Ни духом, ни делом. И она, Европа, нас своей частью всерьез тоже не считает. Молчаливый, скорбный Рим со 150 тысячами свечей, горящих в память о детях, погибших в далеком неизвестном итальянцам городке. Он вышел на улицы САМ. И на контрасте - официозная бравада на Васильевском спуске, на которую свозили автобусами. Это - тоже одно из тому подтверждений. Это увидели все. И нет никаких оснований полагать, что этого не видел и не понял президент. Все он увидел. И все он понял. И начал действовать по-своему.
Выборы губернаторов. Формально замена прямых губернаторских выборов на фактическое назначение Кремлем - отступление назад по сравнению с системой, возникшей в середине 90-х. Но давайте вспомним, как проходило в последние годы подавляющее большинство выборов: либо борьба капиталов, либо борьба властного ресурса, либо соревнование "глоток". "Я проголосовал за него, потому он меня прикалывает", - увы, распространенное поведение человека, даже не понимающего, как отражается на стране и отдельном регионе этот его "прикол". Не имеющий внятных экономических интересов, которые он может сопоставить с программой того или иного кандидата или партии, полунищий обыватель-избиратель с эмоциями, замешенными на "совковой" ностальгии и социальном иждивенчестве, вместо системы адекватного эпохе мировоззрения - таким вошел этот "электорат" в ХХI век. И он не может рассуждать иначе, кроме как этими (так легко манипулируемыми пиарщиками!) эмоциями, взирая на плакаты кандидатов, где те позируют на фоне Путина. Именно эти плакаты решали по большому счету исход большинства выборов.
Теперь, по крайней мере, не надо изощряться в фотомонтаже: Кремль сам укажет, кто ему мил. И если местная элита, представленная в местном законодательном собрании, сочтет нужным голосовать осмысленно за или против кандидатуры Москвы, значит, в стране заработает хотя бы модель "элитарной демократии". Если же она просто слепо возьмет под козырек - "чего изволите-с?" - туда ей и дорога.
Чудовищная проблема состоит в том, что, формально находясь в XXI веке, по сути российское общество пребывает сегодня на такой стадии гражданского развития и самоосмысления, каковая соответствует периоду расцвета цензовой демократии на Западе XIX века. Когда избирательные права имели только те, кто претендовал именно на ОСМЫСЛЕННОЕ голосование, - имевшие определенное имущество, образование. Иными словами, знавшие, за что или против чего они голосуют и как именно результат выборов отразится на их жизни. И если уж говорить совсем откровенно, то именно учреждение имущественного (именно имущественного, потому что с образованием у нас ныне почти все) ценза оздоровило бы сегодня политическую систему России. Но, очевидно, это было бы слишком радикально для ХХI века, в условиях борьбы с проявлениями "дикого капитализма" и тотального сокрытия своего истинного имущественного "веса".
Что же касается якобы несменяемости и неснимаемости назначенных губернаторов, то довольно посмотреть на сегодняшнюю Северную Осетию, чтобы ответить на вопрос: усидит ли кто-либо назначенный хоть самим господом Богом, если его отставки потребует народ, в массовом порядке вышедший на улицы. Но народ сегодня, как правило, ни на улицы не выходит, ни на выборы не спешит.
Куда более серьезный вопрос, как ни странно на первый взгляд, с уровнем муниципальным. Если все же принять версию о младенческой незрелости гражданского общества в России, то вот как раз муниципальный уровень - это тот самый полигон демократии, та самая ее школа (как некогда - "школа коммунизма"), где обыватель мог бы потренироваться в начатках осмысленного самоуправления путем ответственного подхода к голосованию. Однако пока этот уровень характеризуется еще даже большей профанацией идей демократии, чем губернаторский: на местные выборы ходит еще меньше народу. А теперь губернаторы-назначенцы наверняка начнут (собственно, уже начали, в первый же день) ссылаться на надобность "привести в соответствие" и свою региональную вертикаль. И будут настаивать на своем праве назначать мэров и глав администраций.
Партии. На протяжении последних полутора десятков лет мелькали с такой частотой, что избиратель подчас не успевал не то что определиться с принципами, которые те якобы защищали, но даже с набором лиц. Снизу никаких партий так и не возникло. Значит, в целях политического структурирования общества их надо создавать сверху. Этой мыслью в ближайшем окружении Путина прониклись еще даже до подсчета результатов минувших думских выборов. К весне стало ясно: партийная модель возобладает, а летом уже и срок перехода на пропорциональную модель все знали - ноябрь-декабрь. Именно в эти месяцы Дума должна будет принять соответствующий закон. Пассаж о надобности принудительно внедрить пропорциональную систему парламентских выборов навеял Путину один из ближайших членов его окружения. Другой вообще мечтает о монархии если не де-юре, то по крайней мере де-факто. Испания, кстати, после Франко пошла именно этим путем - и ничего.
Другое дело, как все это будет работать в России
В результате предложенных новаций уже в самом ближайшем будущем мы можем получить глубоко партийную страну, еще сильнее ориентированную на одного человека, который, соответственно, будет нести на себе такой груз ответственности, что рано или поздно он может оказаться неподъемным. Опасность эта тем более велика, что за последние несколько лет отчетливо проявилось: люди и структуры, ориентированные в своем благополучии и дальнейшем политическом существовании лишь на одного человека, как правило, перестают даже минимально выполнять функции, диктуемые им законом и моралью, и стараются лишь улавливать эманации своего руководителя.
Огромной осторожности требует и подбор назначенцев-губернаторов, особенно в потенциально или реально конфликтных регионах. Таковые практически все в Южном федеральном округе и немало в Приволжском.
Отсюда вытекает еще одна опасность новой политической модели - кадровая. Опять тасуется одна и та же колода управленцев, что, кстати, даже в высшем окружении Путина уже начинает вызывать вопросы. Вместо кропотливого и - да, трудоемкого - поиска людей или выращивания из имеющихся на разные "амбразуры" бросаются одни и те же персоналии. Причем подбор людей на конкретные посты подчас выглядит странным. Скажем, Яковлев, "брошенный" теперь на национальный вопрос, прежде не демонстрировал глубокого знания национальных проблем. И за последние годы, успев позаниматься всем - городом, коммуналкой, Южным округом, мягко говоря, нигде не преуспел.
Хотя со становлением вразумительной партийной системы у нее появится шанс заработать в том числе и как институту выращивания политических кадров. Такова, во всяком случае, одна из функций любой классической много- или даже однопартийной системы…
Столь же не очевиден пока и Дмитрий Козак во главе суперведомства по Северному Кавказу. Козака лучше всего использовать как таран, когда уже сформулированы четко принципы того, что необходимо делать, но не тогда, когда еще эти тезисы необходимо аккуратно и кропотливо разрабатывать. Козак способен пройти через огонь и воду, через отчаянное ведомственное противодействие и тихий министерский саботаж. Но не в его характере проворачивать тонкие, хитроумные многоходовки, к тому же на Кавказе.
И еще одну особенность продемонстрировало вчерашнее выступление Путина: в Кремле нет больше питерских и непитерских, либералов и ортодоксов. В окружении Путина есть если и не монолитная команда, то набор людей, обладающих одинаковым представлением о том, как должна выглядеть страна, ее партии, ее институты и ее граждане к 2007-2008 годам. И представление это - сугубо государственное, жесткое и однозначное. И сам президент это поддерживает. И не потому что склонен к авторитарным шагам, а потому что очень хорошо - может быть, даже слишком хорошо - чувствует страну, которая его два раза с таким единодушием избирала.
ГУБЕРНАТОРЫ И ПОЛИТОЛОГИ О НОВОЙ СИСТЕМЕ ВЫБОРОВ В РЕГИОНАХ
Реформы, о которых говорил Владимир Путин на заседании правительства, вызвали неоднозначную реакцию как среди губернаторов, так и в экспертном сообществе. По сути речь идет о крупномасштабной политической реформе: ликвидируется институт прямых выборов губернаторов (главы регионов будут утверждаться региональными парламентами по представлению президента); Госдума будет формироваться только по партийным спискам; в перспективе будет создано новое силовое ведомство, в руках которого будут все рычаги борьбы с терроризмом; воссоздается министерство по делам национальностей и региональной политики. Как эти шаги скажутся на политической ситуации в стране, "Известия" поинтересовались у видных политологов, экспертов, губернаторов.
МАКСИМ ДИАНОВ, генеральный директор Института региональных проблем:
- Я не очень представляю, как предполагается теперь проводить выборы губернаторов. А кто еще может выдвинуться, кроме кандидата от президента? Если никто, то это не выборы. Мы видим, как вели себя во время последнего кризиса поддержанные президентом (Ельциным - Дзасохов, Путиным - Зязиков) губернаторы. У нас что - все должны быть такими? Они же ничего не будут делать без указания из Москвы. Мы стремимся к тому, чтобы никого из губернаторов не уважали жители возглавляемого ими региона?
В противовес предлагается создание Общественной палаты, но она же не сможет ничего контролировать в принципе. Особенно в силовых структурах: кто ей позволит без допуска и соответствующего государственного статуса прочитать хоть один документ?
ГЕОРГИЙ САТАРОВ, президент Фонда "Индем":
- Совокупность мер, предложенных президентом, - это курс на имитацию, ведущий Россию к национальному позору. Имитацию политики, дела, гражданского контроля. Я напомню, что Путин уже создавал орган, который должен был контролировать законодательство с точки зрения коррупции, - совет по противодействию коррупции. Единственное, что было сделано этим советом, - назначение Касьянова его председателем.
Я считаю, что общественный контроль - это не дело органов, которые создаются сверху. Это дело общества, и оно этим занимается.
СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ, президент Института национальной стратегии:
- Фактически Путин решил возложить на федеральную бюрократию 100% ответственности за ситуацию в стране. На ту самую бюрократию, которая на протяжении последних лет показала свою полную недееспособность в критических ситуациях и в значительной мере недееспособность в принципе в силу отсутствия стратегического видения. Тем самым Путин нанес удар по себе самому, усугубив свое политическое одиночество.
Развитие ситуации дальше будет зависеть от позиции региональных элит. Все последние годы показали, что губернаторы, которые были де-факто назначены Кремлем (например, Мурат Зязиков или Алу Алханов), были абсолютно недееспособны. Еще несколько десятков недееспособных бюрократов - и страна не выдержит.
Введение полностью пропорциональной избирательной системы приведет к тому, что будет существовать несколько структур, называющих себя партиями, но фактически таковыми не являющихся, - это структурированные по направлениям бюрократические клубы, которые будут делить между собой мандаты по разнарядке, утвержденной в Кремле.
То, что преподносится как усиление вертикали власти, ведет к параличу государственного механизма и распаду системообразующих структур управления. Хаос начнется, когда региональные лидеры, поняв, что их отстраняют от рычагов управления, перейдут от позиции социально-политической ответственности к позиции "быстрее урвать, пока не убрали".
ГЛЕБ ПАВЛОВСКИЙ, президент Фонда эффективной политики:
- Основная идея президента - построить систему сцеплений между федеральной и местной властью и с ее помощью достать до общества, построить блок, на который смогут реально влиять общественные организации. Блок состоит из трех элементов: пропорциональная система, выборность губернаторов законодательными собраниями (избранными, видимо, на пропорциональной основе) и Общественная палата. Если заксобрания будут формироваться как сегодня, в значительной степени путем назначений со стороны губернаторов, это будет профанация, мнимый орган и мнимые выборы.
Второй вопрос: если губернатор из представительной фигуры, лица региона, превращается в чиновника, то кто станет этим лицом? Очевидно, что тогда не может быть сохранена нынешняя система назначаемых представителей в Совете федерации. Если иное выборное лицо не появится, возникнет неполная легитимность главы субъекта федерации, он будет восприниматься как варяг, и любой мэр будет более легитимен, чем он.
Перед нами стоит задача - построить какой-то инструмент работы в обостренной ситуации. Вот инструмент предлагается. Спорить с этим можно, только предлагая альтернативную систему мер. Я считаю, что возражения по отдельным пунктам просто не должны приниматься. От политических сил нужны системные решения, если они хотят политической дискуссии по этому вопросу.
ВЯЧЕСЛАВ НИКОНОВ, президент Фонда "Политика":
- Сопротивления реформе со стороны губернаторов не будет. Все последнее время мы видели нарастание требований губернаторов об изменении системы их избрания. У подавляющего большинства региональных руководителей в ближайшие 2-3 года заканчиваются все сроки продления их власти, и все ожидали, что они будут настаивать на переходе к системе их назначений. Разговоры о неконституционности отмены прямых выборов губернаторов неправильны по одной простой причине: после принятия Конституции в 1993 году в течение двух лет губернаторов назначали в полном соответствии с действующим Основным законом.
СВЕТЛАНА ГАННУШКИНА, член Комиссии по правам человека при президенте:
- Контроль над госструктурами необходим. Но создавать Общественную палату - значит ограничивать возможности других организаций, которые уже давно существуют и в меру своих сил и допуска со стороны государства наблюдают за правоохранительными органами.
Если за какие-то действия спецслужб можно будет связаться с высшим руководством и призвать к ответственности тех, кто нарушил права человека в ходе своей профессиональной деятельности, - это было бы, конечно, неплохо. К сожалению, на практике получается другое: когда общественная правозащитная организация, а то даже и прокуратура выявляют правонарушения, их (преступников) покрывают. И никакая Общественная палата здесь не поможет.
МАРК УРНОВ, председатель Фонда аналитических программ "Экспертиза":
- Сама по себе Общественная палата - хорошо, пусть будет, хуже, когда ее нет. Но рассчитывать на то, что она станет эффективным инструментом контроля за властью, не нужно. Для общественного контроля за властью должна существовать свободная пресса, которая не боится кусать и дербанить власть, - такого у нас сейчас нет. Нужна нормальная оппозиция - для этого должно быть законодательно запрещено использование административного ресурса. Этого у нас тоже нет. Должен быть бизнес, не боящийся участвовать в политике и финансировать и оппозицию, и независимую прессу, у нас все наоборот. Должны быть суды, решающие вопрос по закону, а не телефонному праву. Вот когда ничего этого нет, а есть Общественная палата, это напоминает борьбу с раком печени путем припудривания покрасневшего носа.
МИНТИМЕР ШАЙМИЕВ, президент Татарстана:
- Перемены вызваны тем, что во власть во многих регионах пришли люди, которые поддерживались капиталом неизвестного происхождения и которые неспособны обеспечить нормальное развитие области или республики. Поэтому, когда меня спрашивают, поддерживает ли президент Шаймиев новые предложения президента России, я просто отвечаю: мы по такой схеме в республике живем! До сих пор в Татарстане руководители городов и районов назначаются моим указом. И по мере того как страна несколько успокоится, российский путь развития федеративного государства будет в основном ориентирован на опыт цивилизованных стран.
ВЛАДИМИР ТИХОНОВ, губернатор Ивановской области:
- Укреплять вертикаль власти надо - это сомнений не вызывает. Если губернатор полностью отвечает за свой регион в любой сфере, то ему нужны дополнительные полномочия, в том числе и по воздействию на федеральные структуры, которые находятся на территории области, и это правильно. А то отвечай за всю область, а две трети структур на территории области губернатору не подчинены. Однако я уверен, что борьба с терроризмом и методика избрания губернаторов никак не связаны. Предложение избирать губернаторов на заседании законодательных собраний - шаг назад в вопросах демократии, по большому счету это вариант, как просто избавиться от политически неугодных.
ДМИТРИЙ РОГОЗИН, лидер фракции "Родина" в Госдуме
- Все инициативы президента - это единая система взглядов на то, как создать сильную политическую систему в России. Базовая идея - это полноценные общефедеральные политические партии. Они должны формироваться достаточно быстро, поскольку уже следующие выборы будут проходить и на уровне регионов, и на федеральном уровне исключительно по партийным спискам. Такой парламент будет иметь гораздо больше возможностей быть в оппозиции партии власти при принятии важнейших решений. Фактически президент разделяет свою ответственность с ведущими политическими институтами страны. С другой стороны, он ужесточает президентскую вертикаль исполнительной власти. Теперь невозможна ситуация, при которой губернаторы будут избираться на основе региональной конъюнктуры. Если мы избираем президента всенародным голосованием, надо иметь в виду, что вся ситуация в дальнейшем будет контролироваться именно им. Хотя при этом формально сами губернаторы будут избираться региональными парламентами. Это, безусловно, шаг вперед, поскольку не секрет, что власти многих субъектов давно превратились фактически в олигархов. Другие - сознательно или бессознательно - проводили сепаратистскую линию в отношении российской государственности. Надеюсь, провозглашенные президентом намерения в отношении глав регионов будут едины для всей федерации и в равной степени будут касаться национальных республик. При этом понятно, что законодательные собрания должны иметь гораздо большие возможности влиять на исполнительную власть с точки зрения соблюдения ею законности.
Необходимость перестроить государство и страну для того, чтобы противостоять террору, стала поводом для самой радикальной политической реформы последних лет. Она отражает как стремление сделать государство более эффективным, так и разочарование в так называемой прямой демократии в исполнении сегодняшнего российского электората. За 15 лет новой жизни гражданское общество в России толком так и не проснулось. И президент решил: в условиях, требующих быстрых, эффективных, а во многом и чрезвычайных решений, ТАКОЕ общество лучше не будить. Потому как власть не уверена в результатах такой побудки. Что же предлагается взамен?
Из двух путей
То, что прозвучало в понедельник из уст президента, лишь отчасти продиктовано событиями в Беслане и серией других кровавых терактов последних недель. Непосредственно борьбы с террором касается вторая часть его выступления, где говорится об антитеррористических комитетах, объединении бдительных граждан-добровольцев, создании специальной комиссии по Северному Кавказу и специального министерства.
Первая часть - реализация сугубо политических задумок, давно вызревавших в кабинетах Кремля. Просто президент и его соратники решили, что сейчас наиболее подходящее время для создания новой политической модели в России.
Путин вчера в выступлении отдал некую дань гражданскому обществу, поддержав, в частности, идею образования Общественной палаты, где бы обсуждались гражданские инициативы и проводилась общественная экспертиза решений, которые имеют общенациональное значение. "Речь идет о контроле граждан за работой государственного аппарата, включая спецслужбы", - сказал Путин, правда, не изложив даже коротко механизмы создания и функционирования такой палаты.
Но главная ставка сделана на государственные институты. Услышав обращение Путина к нации после Беслана, многие, в том числе на верху политической системы, гадали: какую модель поведения выберет президент. В обращении он заложил две "опции": усиление госинститутов и "подтягивание" гражданского общества до европейского уровня (а Путин сам не раз говорил о России как о части европейской цивилизации), до состояния, в котором оно должно пребывать в XXI веке с его новыми угрозами, вызовами, требованиями и реалиями. Впрочем, век еще только начался...
Видимо, подумав за эти дни и посмотрев на реакцию страны на общенациональную трагедию, которая по идее должна была всколыхнуть нацию, сплотить ее, по крайней мере вызвать в ней некий общенациональный, по большому счету нравственный порыв, Путин еще тверже уверился: нынешнее российское общество недоразвито и спит, а потому не может выступать партнером в решении стоящих перед страной задач наравне с выстраиваемой им вертикалью власти.
Поэтому он будет строить власть
Ставка сделана именно на власть, причем на власть более централизованную, все нити которой сходятся по сути на одном человеке. Сейчас, конечно, многие будут и уже начали возражать, мол, последние годы - уже в условиях вроде бы выстроенной вертикали власти - показали: нельзя всем до деталей управлять из Кремля, из Москвы, с высшего уровня. Одно из доказательств - централизованная система правоохранительных органов, которые показали свою неготовность к столь молниеносному кровавому развитию событий. Но Путин, очевидно, настолько не верит никому на местах и настолько понимает неготовность общества (впрочем, как и большей части нынешней элиты России) соучаствовать в серьезном управлении страной, что решился на крайний шаг: окончательно возложил ответственность за события в стране на себя.
И своими руками, но под воздействием новых серьезнейших обстоятельств если не похоронил, то радикально ревизовал то, над чем он, его соратники и госслужащие бились последние 2 года, - административную и федеративную реформы, возможно (пока это еще непонятно), и преобразования в системе местного самоуправления. А также то, что сам Путин еще несколько месяцев назад считал незыблемым: принцип выборности губернаторов. Не исключено, что на второй план могут быть отодвинуты и ключевые экономические преобразования: в образовании, здравоохранении, налоговой и бюджетной сферах. Они могут быть признаны слишком политически рискованными для новой системы власти. С другой стороны, большая управляемость регионов является предпосылкой именно для более решительных действий в экономике. Приоритеты изменились. Политика вновь, как в 1999-2000 годах, выходит на первый план.
Нужно сохранить целостность страны, говорил вчера президент. "Убежден, единство страны - это главное условие победы над террором, и без такого единства достичь этой цели невозможно", - сказал Путин. Но при этом под целостностью страны он понимает прежде всего сохранение любыми законными способами России в ее существующих границах, единство, скорее, административное, нежели ценностное. Возможно, опять потому, что хорошо отдает себе отчет в том, каким населением ему приходится руководить. Хотя многовековая история Европы показывает: еще никому не удавалось добиться единения государства без единения духа нации.
Не Европа - ни духом, ни делом
И вот тут важна оговорка: мы еще не совсем Европа. Ни духом, ни делом. И она, Европа, нас своей частью всерьез тоже не считает. Молчаливый, скорбный Рим со 150 тысячами свечей, горящих в память о детях, погибших в далеком неизвестном итальянцам городке. Он вышел на улицы САМ. И на контрасте - официозная бравада на Васильевском спуске, на которую свозили автобусами. Это - тоже одно из тому подтверждений. Это увидели все. И нет никаких оснований полагать, что этого не видел и не понял президент. Все он увидел. И все он понял. И начал действовать по-своему.
Выборы губернаторов. Формально замена прямых губернаторских выборов на фактическое назначение Кремлем - отступление назад по сравнению с системой, возникшей в середине 90-х. Но давайте вспомним, как проходило в последние годы подавляющее большинство выборов: либо борьба капиталов, либо борьба властного ресурса, либо соревнование "глоток". "Я проголосовал за него, потому он меня прикалывает", - увы, распространенное поведение человека, даже не понимающего, как отражается на стране и отдельном регионе этот его "прикол". Не имеющий внятных экономических интересов, которые он может сопоставить с программой того или иного кандидата или партии, полунищий обыватель-избиратель с эмоциями, замешенными на "совковой" ностальгии и социальном иждивенчестве, вместо системы адекватного эпохе мировоззрения - таким вошел этот "электорат" в ХХI век. И он не может рассуждать иначе, кроме как этими (так легко манипулируемыми пиарщиками!) эмоциями, взирая на плакаты кандидатов, где те позируют на фоне Путина. Именно эти плакаты решали по большому счету исход большинства выборов.
Теперь, по крайней мере, не надо изощряться в фотомонтаже: Кремль сам укажет, кто ему мил. И если местная элита, представленная в местном законодательном собрании, сочтет нужным голосовать осмысленно за или против кандидатуры Москвы, значит, в стране заработает хотя бы модель "элитарной демократии". Если же она просто слепо возьмет под козырек - "чего изволите-с?" - туда ей и дорога.
Чудовищная проблема состоит в том, что, формально находясь в XXI веке, по сути российское общество пребывает сегодня на такой стадии гражданского развития и самоосмысления, каковая соответствует периоду расцвета цензовой демократии на Западе XIX века. Когда избирательные права имели только те, кто претендовал именно на ОСМЫСЛЕННОЕ голосование, - имевшие определенное имущество, образование. Иными словами, знавшие, за что или против чего они голосуют и как именно результат выборов отразится на их жизни. И если уж говорить совсем откровенно, то именно учреждение имущественного (именно имущественного, потому что с образованием у нас ныне почти все) ценза оздоровило бы сегодня политическую систему России. Но, очевидно, это было бы слишком радикально для ХХI века, в условиях борьбы с проявлениями "дикого капитализма" и тотального сокрытия своего истинного имущественного "веса".
Что же касается якобы несменяемости и неснимаемости назначенных губернаторов, то довольно посмотреть на сегодняшнюю Северную Осетию, чтобы ответить на вопрос: усидит ли кто-либо назначенный хоть самим господом Богом, если его отставки потребует народ, в массовом порядке вышедший на улицы. Но народ сегодня, как правило, ни на улицы не выходит, ни на выборы не спешит.
Куда более серьезный вопрос, как ни странно на первый взгляд, с уровнем муниципальным. Если все же принять версию о младенческой незрелости гражданского общества в России, то вот как раз муниципальный уровень - это тот самый полигон демократии, та самая ее школа (как некогда - "школа коммунизма"), где обыватель мог бы потренироваться в начатках осмысленного самоуправления путем ответственного подхода к голосованию. Однако пока этот уровень характеризуется еще даже большей профанацией идей демократии, чем губернаторский: на местные выборы ходит еще меньше народу. А теперь губернаторы-назначенцы наверняка начнут (собственно, уже начали, в первый же день) ссылаться на надобность "привести в соответствие" и свою региональную вертикаль. И будут настаивать на своем праве назначать мэров и глав администраций.
Партии. На протяжении последних полутора десятков лет мелькали с такой частотой, что избиратель подчас не успевал не то что определиться с принципами, которые те якобы защищали, но даже с набором лиц. Снизу никаких партий так и не возникло. Значит, в целях политического структурирования общества их надо создавать сверху. Этой мыслью в ближайшем окружении Путина прониклись еще даже до подсчета результатов минувших думских выборов. К весне стало ясно: партийная модель возобладает, а летом уже и срок перехода на пропорциональную модель все знали - ноябрь-декабрь. Именно в эти месяцы Дума должна будет принять соответствующий закон. Пассаж о надобности принудительно внедрить пропорциональную систему парламентских выборов навеял Путину один из ближайших членов его окружения. Другой вообще мечтает о монархии если не де-юре, то по крайней мере де-факто. Испания, кстати, после Франко пошла именно этим путем - и ничего.
Другое дело, как все это будет работать в России
В результате предложенных новаций уже в самом ближайшем будущем мы можем получить глубоко партийную страну, еще сильнее ориентированную на одного человека, который, соответственно, будет нести на себе такой груз ответственности, что рано или поздно он может оказаться неподъемным. Опасность эта тем более велика, что за последние несколько лет отчетливо проявилось: люди и структуры, ориентированные в своем благополучии и дальнейшем политическом существовании лишь на одного человека, как правило, перестают даже минимально выполнять функции, диктуемые им законом и моралью, и стараются лишь улавливать эманации своего руководителя.
Огромной осторожности требует и подбор назначенцев-губернаторов, особенно в потенциально или реально конфликтных регионах. Таковые практически все в Южном федеральном округе и немало в Приволжском.
Отсюда вытекает еще одна опасность новой политической модели - кадровая. Опять тасуется одна и та же колода управленцев, что, кстати, даже в высшем окружении Путина уже начинает вызывать вопросы. Вместо кропотливого и - да, трудоемкого - поиска людей или выращивания из имеющихся на разные "амбразуры" бросаются одни и те же персоналии. Причем подбор людей на конкретные посты подчас выглядит странным. Скажем, Яковлев, "брошенный" теперь на национальный вопрос, прежде не демонстрировал глубокого знания национальных проблем. И за последние годы, успев позаниматься всем - городом, коммуналкой, Южным округом, мягко говоря, нигде не преуспел.
Хотя со становлением вразумительной партийной системы у нее появится шанс заработать в том числе и как институту выращивания политических кадров. Такова, во всяком случае, одна из функций любой классической много- или даже однопартийной системы…
Столь же не очевиден пока и Дмитрий Козак во главе суперведомства по Северному Кавказу. Козака лучше всего использовать как таран, когда уже сформулированы четко принципы того, что необходимо делать, но не тогда, когда еще эти тезисы необходимо аккуратно и кропотливо разрабатывать. Козак способен пройти через огонь и воду, через отчаянное ведомственное противодействие и тихий министерский саботаж. Но не в его характере проворачивать тонкие, хитроумные многоходовки, к тому же на Кавказе.
И еще одну особенность продемонстрировало вчерашнее выступление Путина: в Кремле нет больше питерских и непитерских, либералов и ортодоксов. В окружении Путина есть если и не монолитная команда, то набор людей, обладающих одинаковым представлением о том, как должна выглядеть страна, ее партии, ее институты и ее граждане к 2007-2008 годам. И представление это - сугубо государственное, жесткое и однозначное. И сам президент это поддерживает. И не потому что склонен к авторитарным шагам, а потому что очень хорошо - может быть, даже слишком хорошо - чувствует страну, которая его два раза с таким единодушием избирала.
ГУБЕРНАТОРЫ И ПОЛИТОЛОГИ О НОВОЙ СИСТЕМЕ ВЫБОРОВ В РЕГИОНАХ
Реформы, о которых говорил Владимир Путин на заседании правительства, вызвали неоднозначную реакцию как среди губернаторов, так и в экспертном сообществе. По сути речь идет о крупномасштабной политической реформе: ликвидируется институт прямых выборов губернаторов (главы регионов будут утверждаться региональными парламентами по представлению президента); Госдума будет формироваться только по партийным спискам; в перспективе будет создано новое силовое ведомство, в руках которого будут все рычаги борьбы с терроризмом; воссоздается министерство по делам национальностей и региональной политики. Как эти шаги скажутся на политической ситуации в стране, "Известия" поинтересовались у видных политологов, экспертов, губернаторов.
МАКСИМ ДИАНОВ, генеральный директор Института региональных проблем:
- Я не очень представляю, как предполагается теперь проводить выборы губернаторов. А кто еще может выдвинуться, кроме кандидата от президента? Если никто, то это не выборы. Мы видим, как вели себя во время последнего кризиса поддержанные президентом (Ельциным - Дзасохов, Путиным - Зязиков) губернаторы. У нас что - все должны быть такими? Они же ничего не будут делать без указания из Москвы. Мы стремимся к тому, чтобы никого из губернаторов не уважали жители возглавляемого ими региона?
В противовес предлагается создание Общественной палаты, но она же не сможет ничего контролировать в принципе. Особенно в силовых структурах: кто ей позволит без допуска и соответствующего государственного статуса прочитать хоть один документ?
ГЕОРГИЙ САТАРОВ, президент Фонда "Индем":
- Совокупность мер, предложенных президентом, - это курс на имитацию, ведущий Россию к национальному позору. Имитацию политики, дела, гражданского контроля. Я напомню, что Путин уже создавал орган, который должен был контролировать законодательство с точки зрения коррупции, - совет по противодействию коррупции. Единственное, что было сделано этим советом, - назначение Касьянова его председателем.
Я считаю, что общественный контроль - это не дело органов, которые создаются сверху. Это дело общества, и оно этим занимается.
СТАНИСЛАВ БЕЛКОВСКИЙ, президент Института национальной стратегии:
- Фактически Путин решил возложить на федеральную бюрократию 100% ответственности за ситуацию в стране. На ту самую бюрократию, которая на протяжении последних лет показала свою полную недееспособность в критических ситуациях и в значительной мере недееспособность в принципе в силу отсутствия стратегического видения. Тем самым Путин нанес удар по себе самому, усугубив свое политическое одиночество.
Развитие ситуации дальше будет зависеть от позиции региональных элит. Все последние годы показали, что губернаторы, которые были де-факто назначены Кремлем (например, Мурат Зязиков или Алу Алханов), были абсолютно недееспособны. Еще несколько десятков недееспособных бюрократов - и страна не выдержит.
Введение полностью пропорциональной избирательной системы приведет к тому, что будет существовать несколько структур, называющих себя партиями, но фактически таковыми не являющихся, - это структурированные по направлениям бюрократические клубы, которые будут делить между собой мандаты по разнарядке, утвержденной в Кремле.
То, что преподносится как усиление вертикали власти, ведет к параличу государственного механизма и распаду системообразующих структур управления. Хаос начнется, когда региональные лидеры, поняв, что их отстраняют от рычагов управления, перейдут от позиции социально-политической ответственности к позиции "быстрее урвать, пока не убрали".
ГЛЕБ ПАВЛОВСКИЙ, президент Фонда эффективной политики:
- Основная идея президента - построить систему сцеплений между федеральной и местной властью и с ее помощью достать до общества, построить блок, на который смогут реально влиять общественные организации. Блок состоит из трех элементов: пропорциональная система, выборность губернаторов законодательными собраниями (избранными, видимо, на пропорциональной основе) и Общественная палата. Если заксобрания будут формироваться как сегодня, в значительной степени путем назначений со стороны губернаторов, это будет профанация, мнимый орган и мнимые выборы.
Второй вопрос: если губернатор из представительной фигуры, лица региона, превращается в чиновника, то кто станет этим лицом? Очевидно, что тогда не может быть сохранена нынешняя система назначаемых представителей в Совете федерации. Если иное выборное лицо не появится, возникнет неполная легитимность главы субъекта федерации, он будет восприниматься как варяг, и любой мэр будет более легитимен, чем он.
Перед нами стоит задача - построить какой-то инструмент работы в обостренной ситуации. Вот инструмент предлагается. Спорить с этим можно, только предлагая альтернативную систему мер. Я считаю, что возражения по отдельным пунктам просто не должны приниматься. От политических сил нужны системные решения, если они хотят политической дискуссии по этому вопросу.
ВЯЧЕСЛАВ НИКОНОВ, президент Фонда "Политика":
- Сопротивления реформе со стороны губернаторов не будет. Все последнее время мы видели нарастание требований губернаторов об изменении системы их избрания. У подавляющего большинства региональных руководителей в ближайшие 2-3 года заканчиваются все сроки продления их власти, и все ожидали, что они будут настаивать на переходе к системе их назначений. Разговоры о неконституционности отмены прямых выборов губернаторов неправильны по одной простой причине: после принятия Конституции в 1993 году в течение двух лет губернаторов назначали в полном соответствии с действующим Основным законом.
СВЕТЛАНА ГАННУШКИНА, член Комиссии по правам человека при президенте:
- Контроль над госструктурами необходим. Но создавать Общественную палату - значит ограничивать возможности других организаций, которые уже давно существуют и в меру своих сил и допуска со стороны государства наблюдают за правоохранительными органами.
Если за какие-то действия спецслужб можно будет связаться с высшим руководством и призвать к ответственности тех, кто нарушил права человека в ходе своей профессиональной деятельности, - это было бы, конечно, неплохо. К сожалению, на практике получается другое: когда общественная правозащитная организация, а то даже и прокуратура выявляют правонарушения, их (преступников) покрывают. И никакая Общественная палата здесь не поможет.
МАРК УРНОВ, председатель Фонда аналитических программ "Экспертиза":
- Сама по себе Общественная палата - хорошо, пусть будет, хуже, когда ее нет. Но рассчитывать на то, что она станет эффективным инструментом контроля за властью, не нужно. Для общественного контроля за властью должна существовать свободная пресса, которая не боится кусать и дербанить власть, - такого у нас сейчас нет. Нужна нормальная оппозиция - для этого должно быть законодательно запрещено использование административного ресурса. Этого у нас тоже нет. Должен быть бизнес, не боящийся участвовать в политике и финансировать и оппозицию, и независимую прессу, у нас все наоборот. Должны быть суды, решающие вопрос по закону, а не телефонному праву. Вот когда ничего этого нет, а есть Общественная палата, это напоминает борьбу с раком печени путем припудривания покрасневшего носа.
МИНТИМЕР ШАЙМИЕВ, президент Татарстана:
- Перемены вызваны тем, что во власть во многих регионах пришли люди, которые поддерживались капиталом неизвестного происхождения и которые неспособны обеспечить нормальное развитие области или республики. Поэтому, когда меня спрашивают, поддерживает ли президент Шаймиев новые предложения президента России, я просто отвечаю: мы по такой схеме в республике живем! До сих пор в Татарстане руководители городов и районов назначаются моим указом. И по мере того как страна несколько успокоится, российский путь развития федеративного государства будет в основном ориентирован на опыт цивилизованных стран.
ВЛАДИМИР ТИХОНОВ, губернатор Ивановской области:
- Укреплять вертикаль власти надо - это сомнений не вызывает. Если губернатор полностью отвечает за свой регион в любой сфере, то ему нужны дополнительные полномочия, в том числе и по воздействию на федеральные структуры, которые находятся на территории области, и это правильно. А то отвечай за всю область, а две трети структур на территории области губернатору не подчинены. Однако я уверен, что борьба с терроризмом и методика избрания губернаторов никак не связаны. Предложение избирать губернаторов на заседании законодательных собраний - шаг назад в вопросах демократии, по большому счету это вариант, как просто избавиться от политически неугодных.
ДМИТРИЙ РОГОЗИН, лидер фракции "Родина" в Госдуме
- Все инициативы президента - это единая система взглядов на то, как создать сильную политическую систему в России. Базовая идея - это полноценные общефедеральные политические партии. Они должны формироваться достаточно быстро, поскольку уже следующие выборы будут проходить и на уровне регионов, и на федеральном уровне исключительно по партийным спискам. Такой парламент будет иметь гораздо больше возможностей быть в оппозиции партии власти при принятии важнейших решений. Фактически президент разделяет свою ответственность с ведущими политическими институтами страны. С другой стороны, он ужесточает президентскую вертикаль исполнительной власти. Теперь невозможна ситуация, при которой губернаторы будут избираться на основе региональной конъюнктуры. Если мы избираем президента всенародным голосованием, надо иметь в виду, что вся ситуация в дальнейшем будет контролироваться именно им. Хотя при этом формально сами губернаторы будут избираться региональными парламентами. Это, безусловно, шаг вперед, поскольку не секрет, что власти многих субъектов давно превратились фактически в олигархов. Другие - сознательно или бессознательно - проводили сепаратистскую линию в отношении российской государственности. Надеюсь, провозглашенные президентом намерения в отношении глав регионов будут едины для всей федерации и в равной степени будут касаться национальных республик. При этом понятно, что законодательные собрания должны иметь гораздо большие возможности влиять на исполнительную власть с точки зрения соблюдения ею законности.
Комментарии
Поделиться:
Прямой эфир
Подпишитесь и получайте новости первыми
