"Он эмигрировал с двумя беспородными собаками и банками из-под тушенки"

В Париже на 73-м году жизни скончался Михаил Рогинский, один из самых замечательных русских художников, представитель "неофициального искусства", "русского поп-арта", мастер классического натюрморта и "бытописец" советской жизни. Рогинский, эмигрировавший во Францию в 1978 году, все-таки дождался признания и большой ретроспективной выставки на родине (его выставка "Пешеходная зона" прошла в Третьяковской галерее в конце 2002 года). Точнее будет сказать, это мы его дождались. О МИХАИЛЕ РОГИНСКОМ вспоминает художник НИКИТА АЛЕКСЕЕВ.

На нем давно повис ярлык основателя русского поп-арта. На самом деле в начале 60-х, то есть почти синхронно с Робертом Раушенбергом, Ричардом Гамильтоном и Энди Уорхолом, Рогинский начал рисовать простые вещи - спичечные коробки, кафельные плитки и витрины магазинов с сиротливо расставленными пирамидками из консервных банок. К поп-арту это имело косвенное отношение: американцы и англичане не то восхищались набитым продуктами обществом потребления, не то его критиковали. Рогинский, рисуя то, что есть, не занимался ни социальной критикой, ни размножением ненужных сущностей. Он не мог себе позволить мультиплицировать до бесконечности фотоснимок человека, падающего из окна пятого этажа, или банку с томатным супом за 25 центов.

Искусство Рогинского - торжество живописи несмотря ни на что. Он очень не любил советскую власть, но не был диссидентом. Социальные обстоятельства для него были источником вдохновения. Однажды он рассказал: "Когда я не мог ничего нарисовать, я включал радиоточку, слушал гнусную советскую музыку, идиотские речи дикторов и начинал рисовать". Он эмигрировал, потому что невозможно было жить в стране, где ничего не происходило, и по более важной причине: его перестали понимать даже коллеги по цеху неофициального искусства.

Осенью 1978 Михаил Рогинский оказался в "Шереметьево", уезжая в никуда. У него и его жены Наны были два потертых чемодана, клетка с двумя дворнягами и авоська с пустыми банками из-под советских консервов. Тот, кто помнит те времена, поймет, что значит уезжать с беспородными собаками и банками из-под тушенки, и, наверное, уразумеет, что за художник и человек был Михаил Рогинский.

На Западе карьера Рогинского не сложилась. Выставки в маленьких галереях и странное положение человека, которого все знают, но почему-то не берут в музеи. В конце 80-х один из главных кураторов и музейных деятелей планеты Жан-Юбер Мартен, тогда директор Центра Помпиду, сказал: "Я хорошо знаю Рогинского - отличный художник, но у нас есть кроме русских, китайцы, португальцы, южноафриканцы и ливийцы. Всем места не хватит. Мы выбрали Кабакова". Сравнивать Рогинского с Кабаковым абсолютно бессмысленно - как сравнивать воду со снегом.

Потом Рогинский стал признанным художником, состоялась большая ретроспективная выставка в Третьяковской галерее, затем показанная в Русском музее, вышел большой каталог. Он получил премию "Мастер", не госпремию, но не менее значимую, поскольку присуждают ее два жюри. Одно состоит из музейщиков и галеристов, а другое - из искусствоведов и арт-критиков. Рогинский оказался Мастером для всех. Но даже люди, давно следившие за творчеством Рогинского, переставали понимать, чем он занимается. Его картины последних лет выглядели чрезмерно реалистично и могли казаться чем-то похожим на продукцию МОСХа. Рогинский в очередной раз зашел слишком далеко.