Алексей ВЕНЕДИКТОВ: "Нас, видимо, ожидает череда судов"

- Алексей Алексеевич, вы с Гусинским сейчас общаетесь? - Да. Последний раз общались вчера (27 февраля 2002 года. - Ред.). - Вы ему звонили или он вам? - Он позвонил, поздравил. - Вы просто друзья или есть какие-то деловые отношения? - Во-первых, друзья. Во-вторых, Гусинский владеет 14 процентами акций "Эха Москвы". Была некая претензия Владимира Александровича, что я ухожу и если я еще ухожу с командой, то его собственность начинает терять в цене, не мог бы я это подробно с ним обсудить? Я сказал, что готов обсуждать это с любым акционером, а тем более с Владимиром Гусинским, который для меня был идеальным партнером в течение всех четырех лет, пока я был главным редактором. Кстати, напомню, что 14 процентов акций Владимира Гусинского арестованы Генпрокуратурой, они имеют право голосовать, но не могут быть отчуждены. Ситуация ненормальная. И по согласованию с Йорданом мы, акционеры-журналисты, направили письмо в Генпрокуратуру с просьбой разблокировать эти акции, может быть, Владимир Александрович захочет их продать - например, нам или Борису Йордану. Вот это наше деловое партнерство. - Гусинский может стать одним из акционеров "Арсенала"? - Акционером "Арсенала" является Николай Грахов (уральский медиа-магнат, он станет гендиректором "Арсенала". - Ред.), а также журналисты-сотрудники "Эха Москвы". - А может ли Гусинский и себе купить немножечко нового радио? Или инвестировать в него? - У нас есть несколько инвесторов, которые дают нам кредиты. Я подчеркиваю, они не являются собственниками. Первый - Доверительный и инвестиционный банк (одним из акционеров которого является компания "ЮКОС") выделил нам долгосрочный кредит 3 миллиона долларов. Следующими нашими кредиторами, если потребуются деньги, будут несколько американских фондов, которые занимаются развитием независимого телерадиовещания от Малайзии до Бутана уже 40 лет. И некоторые структуры Сороса. - То есть Гусинскому нет места в "Арсенале"? - Почему? Есть - если он предложит лучшие условия. Это бизнес. - А вы не предлагали Гусинскому до Грахова стать учредителем "Арсенала"? - Идея об "Арсенале" - предложение Грахова. У нас вообще таких мыслей не было. - Иван, Москва. Кому сейчас принадлежат программы "Эха"? - Какие-то программы принадлежат отдельным людям, какие-то зарегистрированы на общество "Эховцы", которое является учредителем "Арсенала", и какие-то программы - на ЗАО "Эхо Москвы". Для примера: программа "Ну и денек!" зарегистрирована на "Эхо Москвы", она останется на "Эхе", а "Не так" - зарегистрирована на "Эховцы". В любом случае нас ожидает, видимо, череда судов. - Меня зовут Владимир Юрьевич. Скажите, пожалуйста, вот у вас 18% акций "Эха Москвы". Вам не жалко терять стоимость этого пакета, уходя на "Арсенал"? - Я не собираюсь отказываться от акций "Эха Москвы". Я ухожу с "Эха" как главный редактор, но остаюсь собственником своих акций. - Вы же прекрасно понимаете, что с вашим уходом стоимость этого пакета акций уменьшается. - Да, конечно. Но я становлюсь собственником "Арсенала" - как вы догадываетесь, я тоже там буду владеть пакетом акций. - Но это еще что-то эфемерное, да? - Сначала и "Эхо" было эфемерным. Прошло 11 лет, и стоимость "Эха" год назад Альфредом Кохом, его аудиторами была оценена ни много ни мало в 11 миллионов долларов. - Так уходить не очень корректно по отношению к другим акционерам. - Верно. Именно поэтому я предлагаю другим акционерам, в частности тем, кто владеет контрольным пакетом акций (я имею в виду "Газпром-Медиа" и Бориса Йордана), вступать со мной в переговоры как с акционером, если они не хотят, чтобы стоимость их акций упала. Я же не крепостной, мои акции меня не привязывают. - Я согласен, но это похоже на ультиматум. - Точно! - Но тогда это чистый бизнес! - Бизнес, абсолютно верно. Вот вчера на комиссии по лицензиям министр Лесин меня спросил: Алексей, это для вас бизнес? Я сказал: да, это для меня бизнес. - Что именно вы предлагаете? - Предложения простые: либо продать журналистам весь пакет акций "Эха", либо распылить, и вот когда эти решения будут приняты, мы будем вступать в переговоры уже всем числом акционеров. - То есть до тех пор вы не будет предлагать никаких концепций? - Никаких концепций, будучи миноритарным акционером, я предлагать не буду. Надо понимать, что Борис Алексеевич Йордан является пока наемным менеджером "Газпром-Медиа" и, как он сказал, не может принимать решения об акциях, он может только доложить об этом. 5 марта совет директоров "Газпрома" будет рассматривать этот вопрос. Я предложил Йордану довести наши идеи до большого "Газпрома". Если "Газпром" примет решение продать нам, акционерам и журналистам "Эха", акции (весь пакет или какую-то часть) - ситуация кардинальным образом изменится. Тогда у нас будет две радиостанции. Естественно, я буду работать главным редактором "Арсенала", а не "Эха Москвы". Но мы будем так выстраивать работу, чтобы не конкурировать друг с другом. - Но вы точно не останетесь главным редактором "Эха Москвы"? - Точно. Однако я могу быть ведущим или политобозревателем. - Под чьим руководством вы согласитесь работать на "Эхе"? - Если будет решен вопрос по собственности - да у любого. Не забывайте, что я - как акционер - буду утверждать этого главного редактора. Если "Эхо Москвы" остается информационным - это может быть Варфоломеев или Бунтман. Если музыкально-джазовым - Ганапольский. Если "Эхо Москвы" становится, там, не знаю, дайджестом - то Корзун. Мне все равно, с каким главным редактором работать. Понимаете, я в данном случае должен себя ощущать комфортно. Меня больше волнует, какую политику будет проводить "Эхо": останется ли она прежней или будет смягчена в отношении власти? Если будет смягчена, мне это неинтересно. - Дмитрий. А могут ли результаты конкурса быть оспорены? - Отличный вопрос! У нас может все оспариваться, тут я вспомнил про Высший арбитражный суд. Могут оспорить. Ну что ж теперь делать-то! Пусть оспаривает кто хочет. Посмотрим в их глаза. Я только хочу сказать: мы получили восемь голосов из восьми - это довольно трудно оспорить. - Алексей Алексеевич, здравствуйте. Как приятно вас слышать! Просто невозможно оторваться никогда ни от вашей волны, ни от вашего голоса. Я просто одна из тысячи, из миллионов москвичей. Я очень старая, очень коренная москвичка - в десятом поколении, наверное, и мы вас любим. - Видите, как хорошо. - Да. И вот вопрос: за что вас так терзают? - Нас не терзают. Вы знаете, когда первый раз стали терзать "Эхо Москвы"? Мы в августе - 22 августа - 1990 года начали вещать, а уже в сентябре 1990 года на специальном заседании Политбюро рассматривался вопрос о "враждебной радиостанции под стенами Кремля" при участии Михаила Сергеевича Горбачева. То есть ровно через месяц мы уже были враждебной радиостанцией. Это обычное состояние. - Ну, сил вам. И вообще, знаете, вас поддерживают просто... - Я знаю. - И еще один меркантильный вопрос можно вам задать? Где можно купить ваш календарик на память? - Их выигрывают. Но раз вы сюда дозвонились с таким меркантильным вопросом... - Нет, я не поэтому, я просто - с любовью к вам. - Вот за любовь придется мне платить. Позвоните сейчас, пожалуйста, на "Эхо" по редакционному телефону 202-92-29. Позвоните, скажите, что вы только что говорили со мной... - Как это неудобно! - А я вам дарю его. - А можно я тогда пришлю вам работу моего покойного мужа - художника московского? - Спасибо большое. Пришлите. - Спасибо вам огромное. Мы вас любим. А ваше владение русским языком - я оторваться не могу. - Мы, советские школьные учителя, хорошо учились! А что Вы думаете об этом?