ГЕНРИХ ПАДВА: "ОДНО СЛОВО МОЖЕТ ПОГУБИТЬ НАВЕКИ"

- Добрый день. Меня зовут Елена. Я из Москвы. Судебный процесс над Милошевичем - насколько он правомерен и законен? - Достаточно странно, что государство выдает своего гражданина для какого-то международного суда. Вообще вызывает сомнения, насколько правомерно существует Гаагский трибунал. Аналоги международных трибуналов были. Например, Нюрнбергский, но там шла речь совершенно о другом - у побежденной стороны насильно были захвачены люди, что называется, в плен, и их судили. А здесь государство добровольно выдает своего гражданина. Это вызывает серьезные сомнения. Но говорить о законности, конечно, нельзя - тогда мы тоже будем вторгаться в юрисдикцию другого государства. Они так решили. - Правильно ли я поняла, что вызывает сомнение легитимность Гаагского трибунала? Почему? - Потому что есть национальное законодательство, которое вступает в противоречие с Гаагским трибуналом. По нашей Конституции, мы наших граждан не выдаем. Нет такого международного договора. Есть конституция в каждой стране. Израиль, например, не выдает своих граждан. Или вот вы себе можете представить, что, скажем, США выдадут своего гражданина Гаагскому трибуналу? - Получается, что это проявление слабости страны? - Да. И я хотел бы еще отметить, что там сейчас заправляет небезызвестная Карла дель Понте. Она проявила себя по делу Быкова, с моей точки зрения, тоже пренебрегая какими-то национальными законами, суверенитетом. Надо же уважать право каждого государства судить своих граждан за какие бы то ни было проступки. А иначе у нас начнется бог знает что. Вы представляете, если во всем мире международный трибунал будет говорить: вот этого давайте нам или вот того, вот этот международный преступник, вот тот. Тогда нужно создавать какой-то международный кодекс, которого нет, который бы признал, что вот такие-то и такие-то действия являются международным преступлением. - Генрих Павлович, здравствуйте. Это Юрий Иванович говорит. Нарушил ли президент Путин мои конституционные права, приняв гимн коммунистической партии, если я, например, антикоммунист? - Ваши конкретные права ничем не нарушены, вы можете и не слушать. К тому же, что значит - гимн коммунистический? Гимн - это старая музыка, которая была коммунистической, а слова совершенно другие, некоммунистические. - Я имею в виду музыку. - Вы понимаете в чем дело, вы должны быть объективным. Я очень уважаю то, что вы антикоммунист, я с вами солидарен в этой идеологической установке. Но общество не может быть абсолютно единым - есть и коммунисты, и антикоммунисты, и, может быть, центристы, которые и нашим, и вашим. Не может же быть у государства несколько гимнов - для коммунистов, для антикоммунистов. Государственный гимн один. И тогда, по вашей логике, обязательно чьи-то права все равно будут нарушены. В данном случае законодатель решил, что он принимает такой гимн, и никаких нарушений прав конкретного гражданина я в этом не вижу. - Понятно. Но я чувствую себя просто обиженным. - Я тоже, мне тоже не нравится музыка этого гимна и слова. Мне кажется, михалковские совершенно никуда не годятся. Ну а что делать, ну приняли, я думаю, что это не самое наше с вами большое несчастье в этой жизни. Давайте с этим примиримся. - Евгений Филиппович, Москва. Каков ваш прогноз на дальнейший ход развития событий по делу Павла Бородина? - Мы надеемся, что дело благополучно умрет. Мы убеждены, что он ни в чем не виноват. Доказать в Швейцарии вину в отмывании денег, при том что установлено, что он эти деньги не похитил и не получил в качестве взятки, невозможно. - А почему он занял такую позицию, чтобы не отвечать на вопросы следователя? Разве это самый лучший способ защиты? - Мы, адвокаты, участвующие в защите Бородина, считаем, что это наиболее правильная тактика. Суть этой позиции заключается в следующем: вы меня обвиняете, пожалуйста, доказывайте, а я вам в этом не помощник и не противник, делайте что хотите. Показания в ряде случаев очень полезны, а в некоторых случаях они очень осложняют дело, удлиняют его, что-то человек говорит, его начинают проверять, критически пытаются это осмыслить... Зачем? У них развязаны руки, они вправе доказывать все, что они считают нужным, пожалуйста, почему он должен чего-то говорить. - Генрих Павлович, я Ольга Викторовна. Меня интересует ваше отношение к введению суда присяжных. - Конечно, это не панацея, не такое средство, которое обеспечит всегда правосудный приговор, всегда установление истины. К сожалению, такого инструмента человечество еще не изобрело. Но суд присяжных лучше всего остального. Да, допускаются ошибки и в суде, и иногда нелепые ошибки, но во всяком случае это действительно народный суд, это действительно самый демократический и самый справедливый суд из всех систем, которые созданы. - Генрих Павлович, вы не могли бы меня проконсультировать, у меня гражданское дело в Люберецком суде, я два раза отказывался от судьи, считая его предвзятым. - Отвод заявляли? - Да, и оба раза судью оставляли. - Отводы у нас разрешены только по определенным предусмотренным законом обстоятельствам - если судья прямо или лично заинтересован в исходе дела. Но мало того, что вы так считаете, это надо доказать, и это очень трудно. Судья, как правило, говорит, что ни в чем не заинтересован, он просто имеет такую точку зрения. Если вы недовольны решением судьи, вы может обжаловать его решение в вышестоящий суд и писать, что он незаконно отказал еще и в отводе, потому что не имел права решать дело. - Игорь вас беспокоит, Москва. Скажите, как правильно вести себя человеку, когда его задерживает милиция? - Адвокатов просите, до этого не говорите ни одного слова. Ни одного вообще. Не "не знаю", "не помню" - просто ни одного слова! Потому что одно слово может погубить потом навеки. - И не подписывать ничего? - Почему? Если предъявят протокол задержания и скажут: вот, видишь, мы написали, что при задержании нашли у тебя расческу, часы наручные и так далее - подписать, почему нет? - Николай Емельянович, Москва. Я хочу узнать ваше мнение о новом законе об адвокатуре. Что хорошо, что плохо? - Если коротко, отношение такое: идеология закона правильная. Те идеи, которые заложены, несомненно прогрессивные. Необходимые для нашего гражданского общества - безусловно. Что касается проработки, то проработан он очень плохо, и многие статьи, многие положения нуждаются в очень серьезных изменениях. Поэтому мы надеемся, что во втором чтении эти изменения будут внесены. - Права и защищенность адвокатов вас устраивают? - Очень сложный вопрос. Там какие-то странные вещи. Например, можно не принимать в адвокаты, если имеются порочащие человека поступки. Что под этим понимается? Какие порочащие поступки? Может быть, он улицу переходил в неположенном месте и был оштрафован. Тоже можно сказать, что это порочащий человека поступок. Я понимаю: если не снята судимость, особенно за умышленное, за тяжкое преступление, нельзя быть адвокатом. А если за неосторожность? Предположим, в молодости человек в 17 лет поехал на мотоцикле и совершил автоаварию. За неосторожное преступление получил условное наказание. По этому закону он уже никогда не сможет стать адвокатом. Почему? Это абсурд. - Анна Павловна, Москва. Говорят, что с вступлением в силу нового Уголовно-процессуального кодекса снимется большое количество проблем. Это так? - К сожалению, не сами законы решают дела, а люди. И люди могут наплевать на закон, люди могут интерпретировать закон неправильно, люди могут быть неграмотными, некомпетентными и так далее. Поэтому никакой закон сам по себе не может гарантировать законность. Законность - это состояние общества. Это состояние правоохранительных органов. Это соблюдение законов. Новый УПК дает немножко больше гарантий - в перспективе. Но на сегодняшний день я не верю, что очень сильно что-то изменится. Вчера вопрос об аресте решал прокурор, после вступления нового УПК в силу будет решать судья. Но судья у нас сегодня эти вопросы понимает примерно так же, как прокурор. Обвинительные тенденции у нас невероятно сильны. Недавний пример: я прихожу в суд, по делу Быкова. Прокурор сидит в комнате вместе с судьей. А меня туда не пускают. Стоит пристав, и начинается процесс, прокурор выходит из кабинета судьи, идет в зал, а я из коридорчика. Есть у нас после этого равноправие в перспективе? Когда правосознание изменится, когда в обществе изменится отношение к закону, к правам граждан, в том числе к правам обвиняемых, тогда, может быть, новый УПК сыграет положительную роль.