Сложности с поиском соперников сборной России на осенние контрольные матчи породили дискуссии о том, стоит ли их вообще проводить. Особенно это стало заметно после срыва октябрьской игры с Пакистаном и того разгрома, что наши футболисты учинили на прошлой неделе Брунею (11:0), одной из самых слабых команд планеты, к тому же приехавшей не полностью основным составом.
Но мы находимся в том положении, когда выбирать соперников не приходится. А играть матчи надо. И надо их анализировать — даже такие, как с Брунеем. И как последняя игра с Сирией (4:0), соперником довольно крепким, но всё равно получившим от нас разгромное поражение. Возможно, из-за того, что сирийцы тоже не смогли привезти всех основных игроков.
В любом случае необходимо разбираться в себе, в том, что мы планировали на эти матчи в игровом и подготовительном плане, чего добились. Соперники не позволяли нам протестировать себя — больше мы тестировали их. Они, особенно Бруней, явно не выдержали тест на готовность. Россия была заметно лучше, квалифицированнее — и с точки зрения отдельно взятых игроков, и с точки зрения команды.
Мы выглядели более содержательно, но главное, что играли с максимальной отдачей и не снижали требований к себе даже на фоне того, что Бруней не оказывал большого сопротивления в силу низкого уровня мастерства. И это тоже важно — преодолеть себя и заставить себя играть на максимуме, когда того не требует игровая ситуация.
Матч с Сирией в этом смысле дал больше пищи для размышления. Потому что соперник хотя бы старался оказать сопротивление. В итоге мы забили четыре гола и создали много голевых моментов, но было видно, что сирийцы гораздо лучше обучены, чем брунейцы, что у них есть базовое понимание, как обороняться, как располагаться на поле, поэтому сопротивление удавалось оказывать. То, что Россия всё равно имела тотальное преимущество, говорит лишь о том, что наши ребята хорошо настроились на матч и понимали, как действовать.
При этом командные действия россиян оставляют желать лучшего. С Сирией они больше проявили индивидуальные качества. Особенно выделю ребят из «Локомотива» — Сергея Пиняева, Алексея Батракова и Илью Самошникова. Все трое сейчас показывают отличную игру в клубе. И хорошо, что переносят ее на сборную. Они выделялись, много и агрессивно атаковали. Понравились разумными действиями и умением играть на команду. Не всегда хватало мастерства, чтобы всё это реализовать. Поэтому было много неиспользованных моментов, а также брака в передачах на подходе к чужой штрафной площади, на что также влиял количественный состав сирийских игроков, почти всей командой сидевших в обороне.
В целом, учитывая ситуацию, которая случилась в российском футболе и на международной арене, эти матчи были нам необходимы. Да, играли мы не с Францией, Италией или Англией. Но за неимением лучших вариантов надо было играть с тем, кто мог и хотел играть против России. И проверять свое нынешнее состояние. Было ясно, что мы сильнее этих команд. И подтвердили это.
Будем ждать более квалифицированных и качественных соперников, какими были в 2023–2024 годах Иран (1:1), Катар (1:1), Камерун (1:0) и Сербия (4:0). Поскольку в 2025 году календарь официальных матчей у подобных команд должен быть не такой плотный, как нынешней осенью, есть шансы найти более сильные сборные для спаррингов.
Что касается дискуссий о том, нужны ли матчи, когда не можем найти сильных соперников, то сборная России должна играть — это мое глубокое убеждение. Тем более даже наши легионеры считают важным приехать в национальную команду. В октябре на сбор перед несостоявшимся матчем с Пакистаном приезжал Александр Головин, у которого в «Монако» шла борьба за чемпионство во Франции. Теперь Алексей Миранчук проделал большой путь из США, пролетев более 10 часов из-за океана в Москву, а потом еще поездив поездом до Краснодара.
И это при том, что ему уже в ближайшие выходные предстоит матч в плей-офф американской лиги MLS, всего через пять дней после игры с Сирией. Это говорит о том, что для всех наших ребят сборная — это особенная история. А ведь они могли рассуждать, что им это не надо, что нет смысла ради товарищеских матчей далеко ехать, отрываться от клубов. Но нет, для них сборная — это цель, мечта. Они хотят в ней играть даже сейчас, когда нет официальных матчей. И неважно, с кем играть.
У них есть свои персональные болельщики на уровне сборной. И футболисты делают всё, чтобы доставить им удовольствие. И нужно сказать спасибо Миранчуку, что приехал из США, отыграл как надо и поехал назад туда, где зарабатывает деньги.
Так что матчи с Брунеем и Сирией стоили того, чтобы их провести. Конечно, могут быть различные альтернативы. Кто-то предлагает играть с клубами РПЛ или Первой лиги, кто-то — с медиакомандами. Я из советского опыта могу вспомнить, когда сборная СССР играла со сборной СССР-2, второй командой, в которой собирались футболисты, не проходящие в состав основной сборной. Можно сыграть с молодежной сборной.
Но надо четко анализировать целесообразность таких решений. Все-таки такие матчи не идут в зачет рейтинга ФИФА, а игра с Брунеем идет. И мы во многом благодаря этому находимся на высоком, 34-м месте, держимся наверху даже после трех лет отстранения от соревнований. Это хороший фундамент, чтобы не с самых низов возвращаться потом в отборочные турниры чемпионатов мира и Европы, в розыгрыш Лиги наций УЕФА, чтобы иметь лучший посев при жеребьевке.
К тому же матч с Брунеем в Краснодаре посетили 26 тыс. зрителей. Матч с Сирией в Волгограде — 35 тыс. То есть зритель готов покупать билеты и идти на эти матчи. Вопрос в том, как всё организовать. Хорошо, что РФС это понимает, находит соперников и еще возит сборную по регионам, чтобы как можно больше людей во всей стране соприкасались с национальной командой. Эту практику надо продолжать.
Автор — заслуженный тренер РСФСР, бывший главный тренер и ассистент главного тренера сборной России, экс-старший тренер олимпийской сборной СНГ, молодежной сборной России и юношеской сборной СССР. С юношеской сборной выиграл чемпионат Европы – 1989
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
