В нашей стране замедляется прирост заимствований. Например, кредитный портфель Сбербанка вырос с начала года меньше чем на 1,5%. В этих условиях финансовые организации готовы применять любые доступные методы для снижения издержек и повышения привлекательности своих продуктов. Одним из таких путей оптимизации часто называют биометрическую цифровизацию, то есть сбор и хранение банками персональных данных клиентов для их быстрой и точной идентификации. Однако и спрос на этот сервис, и желание кредитных организаций его развивать пока, похоже, недостаточно высоки.
В августе 2018 года Центробанк сообщил, что сбор данных идёт медленнее, чем планировалось изначально. По информации Ростелекома и регулятора, по состоянию на 31 декабря 2018 года лишь четыре кредитные организации (Сбербанк, Газпромбанк, Совкомбанк и Росбанк) из топ-20 по активам обеспечили сбор биометрических параметров клиентов в 20% отделений.
Первая причина пробуксовки биометрической цифровизации — её слабый экономический эффект. Отдача от любых проектов в области высоких технологий в нашей стране ограничена высокой налоговой нагрузкой, при том что доходы населения последние шесть лет практически не растут. Неслучайно развитие высокотехнологичных финансовых услуг стало возможно только в развитых странах, для которых характерны высокая монетизация и низкая налоговая нагрузка. Для России это развитие обходится слишком дорого, поэтому и движется оно медленно.
Но у такой цифровизации есть ещё и свои значительные внутренние проблемы развития. Инициаторы проектов в этой области объясняют интерес к ним тем, что биометрия обеспечивает надёжную защиту данных от мошенников, так как лицо и голос невозможно подделать. Однако даже главный лоббист таких проектов Банк России признал невозможность хранения банками биометрических данных на уровне гостайны. О рисках, связанных с хранением слепков в кредитной организации, предупреждают и такие авторитеты отрасли интернет-безопасности, как специалисты «Лаборатории Касперского».
Клиенты, передавшие банку на хранение свои данные, рискуют засветить ключевую идентификационную информацию, сделав её доступной для третьих лиц. В результате это приведёт к фактической невозможности вести нормальную финансовую деятельность. Это означает пожизненные риски убытков от мошеннических действий.
Со своей стороны, банкам невыгодно повышение издержек на охрану персональных данных клиентов, это дороже, чем традиционное для кредитных организаций хранение денег. Возможности по восстановлению средств клиента и его биометрических параметров несопоставимы, как невозможно сравнить и ценность этих двух позиций. В случае утечки персональных данных для банка возникают значительные судебные риски, а выгода от реализации проектов биометрической цифровизации весьма сомнительна.
К тому же развитие соответствующей технологии приведёт к тому, что любой банк независимо от своих размеров и региона «прописки» сможет оказывать всем свои услуги с помощью интернета, что грозит усилением конкуренции Сбербанку и ВТБ. Крупные игроки в этом не заинтересованы, поэтому и биометрическая цифровизация их в принципе не вдохновляет.
Тем не менее Сбербанк и другие организации, несмотря на крайне сомнительные коммерческие выгоды от биометрической цифровизации, риски и сопротивление клиентов, продавливают реализацию таких проектов. С учётом сказанного выше это делается отнюдь не для удобства граждан при получении финансовых услуг. Кредитные организации намереваются таким образом сократить свои собственные издержки. Например, им больше не нужно будет держать такие большие сети отделений с полным штатом сотрудников. Ряд услуг — например, кредитование или открытие вкладов — можно будет отдать на откуп колл-центрам, сотрудники которых будут всё это делать по телефону, распознав клиента по его голосу.
Выгода финансовых организаций очевидна. Но вот есть ли она для простого потребителя? Этот вопрос всё ещё остаётся открытым.
Автор — финансовый аналитик
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
