В XIII веке для проведения одной торговой операции требовалось пять лет, и в итоге купец обычно так и не мог посчитать, удалось ему «заработать» или нет. После того как итальянские гуманисты стали инициаторами восстановления античных текстов о правилах и принципах ведения «домашнего хозяйства» (ойкономики), а математик Лука Пачоли в XV веке предложил свой способ двойной записи — прообраза современных бухгалтерских расчетов, — можно сказать, что возникла новая дисциплина «экономика». Оказалось, что можно вести учет, контроль, оценку, сопоставление, исчисление прибыли. Это была революция в хозяйственной практике Средневековья.
В русском языке термин «экономика» обычно употребляется как синоним термина «хозяйство». Это не точно. Мы исходим из того, что «экономика» в отличие от «хозяйства» — домашнего или «народного» — это прежде всего система оценки и соизмерения того, что иным способом не может подлежать сравнению: продукции разных ремесел, «сегодняшних» и «будущих» трат и доходов, эффективности использования разных технических и технологических решений и так далее.
Только подобная система оценки позволяет что-то назвать эффективным, а что-то неэффективным, сопоставляя разные продукты и услуги в одной системе исчислений — с помощью денег. По сути, перевод всей нашей деятельности в единую систему измерения и оценки за счет денег, который произошел в позднее Средневековье (хотя еще долго даже в Европе сохранялись немонетизированные сектора и области), вполне можно сопоставить с теми изменениями, которые ждут нас в случае перевода всего в цифру.
За счет оцифровки различных процессов и создания так называемых цифровых двойников мы получим возможность быстро сопоставлять и сравнивать то, что не могли раньше, например, эффективность какого-то проекта или пользу от использования того или другого материала. Недавно проректор по перспективным проектам СПбГПУ Алексей Боровков, применяя технологии «умного» проектирования для проекта «Кортеж», провел более 200 тыс. виртуальных испытаний. Понятно, что человеческий ум, не используя современных цифровых технологий, не может справиться с такой задачей.
Новая промышленная революция имеет три основных технологических коридора. О первом мы уже сказали — всё в нашей деятельности должно быть переведено в цифру. Второй связан с созданием новых материалов с управляемыми свойствами. Третий включает в себя появление технологической базы «умных» систем управления, к которой сегодня обычно относят роботов, искусственный интеллект и машинное обучение.
Если первый технологический коридор сегодня застроен уже на 60–70%, то «взрывной рост» использования новых материалов идет неравномерно в разных секторах и в целом может начаться только через 10–15 лет. Горизонт формирования полномасштабных «умных» систем управления — в 2050-х. Каждое из этих направлений перестроит сложившиеся системы разделения труда, сформирует новые виды деятельности и приведет к исчезновению многих существующих, перестроит глобальные потоки ресурсов и системы государственного управления.
Еще раз подчеркну: перевод нашей деятельности в цифровой формат меняет саму деятельность. Вы получаете возможность проводить с цифровыми объектами такие операции, которые не можете делать с реальными. Вы в разы ускоряете процессы проектирования и исследования. Вы контролируете в реальном времени десятки тысяч параметров функционирования технических систем и инфраструктур.
Если мы посмотрим, что происходит в тех компаниях, которые начали перевод своей деятельности в цифру 20 лет назад и последовательно пытаются это делать, мы можем обнаружить несколько вещей, которые сопровождают такой переход. Нельзя просто взять «старые» процессы и продукты и перевести их в новую цифровую форму. Приходится менять технологические и бизнес-процессы, менять проекты самих базовых продуктов и технологии их изготовления.
Тот двигатель, который компания General Electric будет «печатать» на 3D-принтере, кардинально отличается от того двигателя, который они делали 10–15 лет назад. Он состоит из другого числа компонентов, они отличаются по весу и техническим характеристикам. Именно этот переход должен позволить General Electric продавать своим клиентам не двигатель, а его «жизненный цикл», то есть, другими словами, эффективные часы работы, минимизируя простои и ремонты, экономя время на диагностику и так далее.
Однако не нужно думать, что для компаний второй промышленной революции (к которым, безусловно, принадлежит и GE) этот переход происходит легко и безболезненно. Он не только занимает длительное время, но и требует больших инвестиций, новых партнерств и последовательности в своих действиях. Переход на цифру не произойдет, если относиться к этой задаче как еще одному модному увлечению и ждать от нее быстрых результатов — тем более ничего не меняя по существу в своей деятельности.
Полный переход, включающий изменения во всех трех технологических коридорах, по моим расчетам, займет у стран-лидеров около 50 лет. А у стран-аутсайдеров этот процесс может растянуться на неопределенное время — так же как было раньше во время предшествующих промышленных революций. Отставание может составлять и 50, и даже 100 лет.
Сейчас абсолютно понятно, что лидером новой промышленной революции станет тот регион или та страна, которая первой сумеет собрать на своей территории этот «кубик Рубика». Территория, способная создать систему горизонтального и вертикального разделения труда. Она и обеспечит «взрывной рост» производительности труда на основе цифровых технологий, новых материалов и «умных» систем управления.
Автор — член экспертного совета правительства РФ
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
