Повышение пенсионного возраста — реальность ближайшего будущего. Вице-премьер Татьяна Голикова, выступая на Петербургском международном экономическом форуме, пообещала начало пенсионной реформы в 2019 году. Там же вице-спикер Госдумы Александр Жуков в одном из интервью анонсировал принятие решения правительством по параметрам пенсионной реформы уже в июне — чтобы можно было учесть его при принятии бюджета на ближайшие три года.
Так что вопрос «быть или не быть», по сути, уже не стоит. Быть. В принципе такое решение очевидно вытекает из сегодняшней социально-экономической ситуации. По оценкам Росстата, население России стареет: в 2018 году доля граждан старше действующего пенсионного возраста составит 25,5%, к 2030 году она возрастет до 28,3%. В это же время доля трудоспособного населения составит 56% и 54,3% соответственно.
В итоге нагрузка на экономику растет. Причем ситуация усугубляется тем, что многие люди работают в условиях самозанятости и за них никто в Пенсионный фонд не платит. По оценкам Ольги Голодец, у нас всего 48 млн человек находятся в чистом, понятном, прозрачном рынке, уплачивают все взносы, налоги, притом что численность людей в трудоспособном возрасте — 75 млн.
Если повышению пенсионного возраста быть, то возникает следующий, и гораздо более важный, вопрос: на каких принципах оно должно основываться? Сейчас альтернативы, прорабатываемые правительством, напоминают игру в цифры. Что лучше — 60/60, 58/63, 60/65? Пока не определимся с логикой, игра бессмысленна.
И вот тут возникает проблема, которая не так активно обсуждается. Проблема психологическая. Дело в том, что существующие сегодня границы возрастной трудоспособности принимались в далеком 1932 году. В 1926–1927 годах, по данным Росстата, в европейской части РСФСР ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла 40,2 года у мужчин и 45,6 года — у женщин. Принятый возраст выхода на пенсию был для людей возрастом «окончательной и бесповоротной» старости, а сама пенсия — заслуженным отдыхом.
В 2018 году, по прогнозу госстатистики, для мужчин и женщин показатель достигнет 72,9 года. И очень многие люди сегодня видят в работе основной способ самореализации. В результате всё чаще складывается ситуация, когда достижение пенсионного возраста воспринимается как несправедливо и несвоевременно наступивший «конец жизни».
Для того чтобы ввести эту ситуацию в рамки какой-то понятной логики, имеет смысл использовать пока не очень известный критерий — порог старости. Этот термин начали употреблять европейские ученые, озаботившись проблемой старения населения. Как известно, низкая рождаемость и высокая продолжительность жизни приводит к тому, что в развитых странах пожилые люди составляют всё больший процент населения. Однако социологи пришли к выводу, что всё не так страшно, ведь если человек дожил до 90 лет, это означает, что и в 60, и в 70 лет он, скорее всего, не был дряхлым и немощным.
Порог старости — момент, когда человек осознает себя пожилым, начинает хуже себя чувствовать, меняет свой быт и образ жизни. Исследования показывают, что в среднем порог старости наступает, когда до окончания ожидаемой продолжительности жизни остается 15 лет. Конечно, использование этого показателя в качестве одного из принципов расчета пенсионного возраста потребует переосмысления очень большого количества моментов. Например, разные регионы демонстрируют разную среднюю продолжительность жизни. В Ингушетии мужчины живут в среднем 76,5 года, в Дагестане — 73,2 года, в Москве — до 73 лет. А вот в Республике Тыва, Еврейской автономной области, Чукотском автономном округе мужчины живут менее 60 лет.
Другой очевидный факт. Традиционно женщины выходят на пенсию раньше мужчин, хотя живут они дольше. Если руководствоваться логикой нового порога старости, то и это придется менять. Также необходимо учитывать различную тяжесть работы. Какой-то труд пожилым под силу, какой-то нет. Если увеличивать пенсионный возраст и для тяжелых профессий тоже, то необходимо одновременно создавать систему обучения пожилых сотрудников другим, более легким профессиям.
Однако нужно понять, что все эти потенциальные изменения не рушат логику «пенсия для старых людей», а, наоборот, восстанавливают ее. А главное, если опираться на ранее принятые в России нормы, определяя старость как пенсионный возраст (60 лет для мужчин, 55 лет для женщин), то можно констатировать, что в 2017 году «стариками» являлись 45,6% граждан страны. А к 2035 году их численность должна возрасти до 61,8%. Если же пользоваться новой логикой, то выходит, что сейчас в России проживает 18,8% «старых» людей, а к 2035 году их численность вырастет до 26,2%. И этот пересчет вполне обоснован. Почувствуйте разницу.
Автор — ректор Российского государственного социального университета, председатель комиссии Общественной палаты РФ по социальной политике, трудовым отношениям, взаимодействию с профсоюзами и поддержке ветеранов
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
